Судьба

– У меня и так дел по горло… – Тайши закрыла глаза. Ее грудь бурно вздымалась и опускалась. Наконец она открыла глаза и указала в сторону дома. – Цофи сейчас приготовит чай для троих.

– Фаузан и Сонь тоже скоро явятся.

– Вот и хорошо, не придется бегать за этими полудурками.

Двор быстро опустел. Цофи заспешила на кухню, готовить чай и закуски, а Цзянь остался наедине с темнокожей девушкой.

Он приветственно помахал рукой.

– Здравствуй. Меня зовут Цзянь. Вэнь Цзянь.

Она оглядела его с головы до ног. Ее глаза лучились весельем.

– Я о тебе читала. А остальное узнала, прочитав тебя. И увидев объявление о розыске. Вживую ты далеко не так страшен, воин пяти Поднебесных, – она поджала губы. – Это слишком длинно. Я буду называть тебя Пятерка.

Цзянь не стал спорить.

– Ты учишься боевым искусствам?

Девушка вздернула подбородок.

– Я Рас Сонайя, дочь и наследница Нарвани Бхазани, мастера стиля Погруженного Кулака.

– Бхазани – твоя мать? – удивился Цзянь. – Вы совсем не похожи!

– Ученицу всегда считают дочерью.

– А если берут мальчика?

Девушка устремила на него бесстрастный и не самый добродушный взгляд.

– Матушке нужны покои в главном доме.

– У нас нет отдельной комнаты для гостей, – сказал Цзянь. – В главном доме всего две спальни. Тайши занимает одну, а мы с Цофи другую. Можем поместить вас в кладовке. Там сыро, зато не тесно. Или на сеновале…

Выражение лица Сонайи не изменилось.

Цзянь вздохнул.

– Ладно, пойду соберу вещи.

– Мудрое решение. Матушка никого не пускает в свои покои.

«Ее покои!»

– Я тебе дам одеяло. На сеновале бывает прохладно.

– Я останусь с матушкой.

– Ну конечно.

С ума сойти, он уступил гостьям собственную кровать. Более того, он уступил и кровать Цофи. Она его убьет.

Цзянь подхватил плетеную дорожную корзину и повел Сонайю в дом.

– Зачем вы приехали в Облачные Столпы?

– Разве моя наставница только что не говорила об этом с твоей?

– Тайши вас совсем не ждала… – Цзянь взглянул на прекрасный, затейливо вышитый дорожный плащ Сонайи. – Ты тоже не знала?

Непрошибаемая уверенность Сонайи слегка ослабла.

– Матушка сказала мне, когда я готовила ей утреннюю ванну.

– Вы принимаете ванну чаще раза в день?

Сонайя не ответила.

– Она сказала, что мы едем отдыхать, – продолжала она. – Это оказалось неожиданно… – в голосе Сонайи зазвучала обида. – Я думала, мы поедем в Возан или в горы Кунь. И вот я здесь… Сама не знаю где, – девушка огляделась. – По крайней мере, стиль интересный, хоть и мрачноватый.

– Здесь был людоедский храм, – ответил Цзянь с преувеличенной небрежностью.

Ему очень хотелось смутить Сонайю, но старался он напрасно.

Когда Цзянь собрал скудные пожитки, свои и Цофи, Сонайя сказала, что поможет отнести их в амбар. Это-де самое малое, чем она ему обязана.

– Я никогда раньше не слышал про стиль Погруженного Кулака, – сказал Цзянь, пытаясь удержать тюфяки. Когда Сонайя предложила помочь, оказалось, что она имела в виду только подушки. – Хотел бы я глянуть, что это такое. Может быть, поупражняемся вместе? Не думай, что я бросаю вызов, – спешно добавил он. – Мастер Тайши всегда говорит, что мне нужно испробовать побольше разновидностей военного искусства.

– Ты это уже видел, – ответила Сонайя. – Когда моя наставница велела приготовить чай.

Цзянь замер.

– Какое же это боевое искусство?

– Ци проявляется по-разному, – сказала Сонайя, ткнув его в грудь. – Можно направить силы на тело противника…

Она придвинулась ближе и шепнула:

– А можно – на кое-что помягче.

– Не понимаю, – сказал Цзянь.

Слова Сонайи звучали еле слышно:

– Никакой лужи тут нет.

Цзянь своими глазами видел лужу, когда они шли через двор, и все равно в нее наступил. Он выругался, ухнув по щиколотку в грязь.

– Что это было?

Сонайя лукаво взглянула на него.

– Я охотно приму твой вызов, Пять.

Глава 13. Старые друзья, новые враги

Сонь и Фаузан прибыли тем же вечером вместе с Гачи, наследником Фаузана, который плелся за ними, перебросив через каждое плечо по большому мешку. Также с ними явилась незнакомая молодая девушка, которая шагала в хвосте процессии. Очевидно, храму людоедского культа предстояло пережить очередное превращение, на сей раз в приют для дряхлых военных искусников.

– Вы, гнилые дыни, мы вас заждались, – сказала Тайши, взяла длинными палочками две неглубоких чашки с цзуйжо и метнула их через всю комнату. Бог Игроков ловко подхватил свою чашечку, закрутил ее на кончике одного пальца, потом другого, затем поймал ладонью и сделал глоток. Вот позер.

Соня чашка стукнула в грудь, и цзуйжо намочил грязную рубаху.

– Прошу прощения за опоздание, – сказал Фаузан и помахал сидевшей напротив Бхазани. – Приветствую.

– Как твое плечо? – спросила та.

– Болит только во время дождя, – ответил Фаузан, шевеля плечом. – Как поживает Пушок?

– Он умер десять лет назад, дубина. Собаки не живут так долго.

Они обменялись долгим красноречивым взглядом. Очевидно, у этих двоих было непростое общее прошлое.

Тайши решила облегчить душу, прежде чем приступить к делу.