Судьба

– Так или иначе, Гиро, обращайся получше с моей новой ученицей. Пусть не чувствует себя отщепенкой.

– Хорошо, мастер, – ответил Цзянь.

– И не доверяй ей ни на грош, – закончил Сонь, возвращаясь на кухню.

Цзянь посмотрел ему вслед, а затем пошел представиться новой ученице. Винь, маленькая и худенькая, выглядела младше Цзяня, но глаза у нее были взрослые, а лицо настороженное. В течение вечера она в основном держалась наособицу, предпочтя проводить время в передней, а не с остальными учениками на кухне. Даже теперь она, когда Цзянь приблизился, посмотрела на него недоверчиво. Однако Цзяню хотелось, чтобы она чувствовала себя как дома. Этот урок он усвоил в Лунсяне, когда Синьдэ, которого он считал старшим братом, из кожи вон лез, стараясь сделаться его другом. Цзянь надеялся продолжить традицию.

Он приложил кулак к ладони.

– Я Гиро. Мастер Соа сказал, что ты родом с Тикского побережья. Добро пожаловать в Облачные Столпы. Ты давно здесь?

– С прошлой недели.

Цзянь попытался подсчитать.

– То есть ты учишься у мастера Соа всего…

– Девять дней, – ответила Винь.

Некоторым ссадинам Цзяня было больше времени.

– А раньше ты у кого училась?

– Ни у кого, – с гордостью ответила ученица. – Я лучше всех дралась в нашей деревне. Когда мастер Соа появился у нас, я подумала – почему бы не посмотреть мир. Я подошла к мастеру и бросила ему вызов.

– Ну и как? – поинтересовался Цзянь.

– Я пропахала носом грязь.

– А потом ты встала и снова бросила вызов? – Цзянь одобрительно кивнул. – Молодчина. Упорство военному искуснику необходимо; этому нельзя научиться. Нужно подниматься, даже если тебя сбили с ног.

– Двадцать шесть раз подряд.

– Что?

– Мастер Соа сбил меня с ног двадцать шесть раз подряд, – бесстрастно повторила Винь. – Затем он утомился и велел принести ему воды из ручья. Я принесла, даже не зная, кто он такой и какую школу представляет. Мне просто хотелось уйти из деревни. И вот я – наследница стиля Немеркнущего Яркого Света и законная владелица обширной сети школ!

Это звучало не так уж наивно.

Цзянь поднял взгляд и помахал Гачи и Кайю, которые выходили из загона. Кайю подошел поговорить с Цофи, которая что-то делала за столом, а Гачи приблизился к огню и сел рядом с Цзянем. Ученик Пальца-Бича был первым, с кем Цзянь подружился в Облачных Столпах. Цзянь страшно тосковал после отъезда Синьдэ и Михе, и Тайши пригласила в гости Фаузана и Гачи. «Чтоб детки поиграли», как она выразилась. Наследник Пальца-Бича был на пару лет старше Цзяня. Высокий, худой, любящий книги, он совсем не походил на военного искусника, но в поединке юноши не уступали друг другу.

– Слушай, у меня есть мысль, Цзя… – начал Гачи.

– Звезды сегодня светят тускло, – быстро перебил Цзянь.

Все мастера и ученики – во всяком случае достойные доверия – были хорошо знакомы с правилами, которые установила Тайши ради безопасности Цзяня. Первое правило гласило – скрывать, кто он такой. Поэтому те, кто его окружал, условились об особых сигналах.

– …Гиро, – как ни в чем не бывало закончил Гачи.

– Какая мысль?

– Когда научишься летать по воздуху, давай откроем курьерскую службу и будем доставлять посылки на Облачные Столпы. Тем более что караваны в последнее время часто грабят. Быстрая гарантированная доставка под защитой опытного военного искусника за небольшую плату.

Гачи всегда хотел побыстрее разбогатеть.

– То есть всю работу буду делать я?

– Вот почему я честно предлагаю делить доход пополам, – ухмыльнувшись, ответил Гачи. – Что скажешь?

– Никуда не годится.

Цофи вышла из дома, неся в одной руке котелок, а на сгибе локтя – стопку деревянных чашек. Она поставила котелок на ближайший стол, вручила Сонайе и Винь по чашке, а третью бросила Цзяню. Та взлетела на высоту второго этажа и нырнула в кусты.

Цзянь вытянул шею, пытаясь разглядеть, куда упала чашка.

– Ну и кто так бросает?

– Иди и подними.

Цзянь знал, что спорить не надо. Когда он нашел чашку и вымыл ее, Цофи успела обслужить всю компанию. Она налила Цзяню черпак темно-коричневой жижи, в которой плавали какие-то клейкие волокна.

– Мастера умяли все самое вкусное, но я нашла на кухне немного старого рисового вина.

– Неважно, вся выпивка на один вкус, – сказал Цзянь, поднося чашку к губам. – И вся – гадость.

Он опорожнил чашку залпом и тут же об этом пожалел. Он ошибся: скверный напиток от хорошего можно было отличить сразу. Глаза у него защипало, в животе все перевернулось, и Цзянь с трудом подавил тошноту. К счастью, не он один боролся с собой. Сонайя, вся позеленев, зажимала рот рукой. Гачи, поджав губы, со свистом выдохнул. Кайю перегнулся вбок, и его вырвало.

Только Винь понравилось. Она облизнулась и сказала:

– Еще неделю-другую – и дозреет в самый раз.

Ветер был легкий, небо ясное. Королева взошла на небо, и вместе с Принцем теперь заволакивала окрестности блестящей дымкой цвета морской воды, как будто все находилось на дне кристально чистого озера.