Судьба гнева и пламени

Зандер оставил дверь ванной широко открытой. Это приглашение после прошлой ночи или просто предусмотрительность? Очередная проверка? Ведь он сказал, что всегда проверяет меня.

По крайней мере, у меня есть причина держаться на расстоянии, из-за чего становится труднее осознавать вину и панику, прочно обосновавшуюся на моих плечах теперь, когда я знаю, кто я.

– Бексли нашла меня на ярмарке. Кэйдерс упустил некоторые детали.

Долгая пауза.

– Мы можем не говорить через стену? Пожалуйста, входи.

Вот и пришел конец моей стратегии.

Сделав несколько глубоких успокаивающих вдохов, я сворачиваю за угол и захожу в ванную комнату Зандера без окон – зеркальное отражение моей, если не считать ванну из черного камня, тогда как моя медная. Зандер освещен дюжиной мерцающих свечей, несомненно, зажженных одной-единственной его мыслью.

Он кладет голову на заднюю часть ванны и смотрит в потолок, его кадык торчит, а мощный торс выставлен напоказ. Остальная часть тела скрыта под поверхностью воды, слишком темной, чтобы что-то разглядеть.

У меня пересыхает во рту. Кажется, он самое желанное создание, которое я когда-либо видела. А в данном случае это преимущество и, возможно, моя спасительная благодать.

Пар обволакивает мою кожу, когда я сажусь на стул рядом с ванной. Я позволяю себе восхищаться им. Не пытаюсь успокоить дыхание, не увожу мысли в другом направлении. Я просто смотрю на него и думаю об ощущениях, пока я была с ним в переулке прошлой ночью, и моя кровь начинает пульсировать в венах, а тело гудит от предвкушения того, что это может произойти снова.

Может быть, это еще одно из его испытаний, но, если и так, я выиграю его на своих условиях.

Голова Зандера поворачивается в сторону, чтобы рассмотреть меня.

– Ты всегда купаешься в чьем-то присутствии? – спрашиваю я.

– Если в моей купальне есть женщина, она не сидит в кресле рядом со мной. – Он ухмыляется. – Что Кэйдерс забыл упомянуть прошлой ночью?

– Что на его корабле также была провидица.

Веселье на лице Зандера сменяется заинтересованностью.

– Провидица. Здесь, в Цирилее?

– Да. Она путешествовала с элементалем. Они забрались в повозку и исчезли.

Сквозь его взгляд проносится шквал мыслей.

– Мне всегда было интересно, каково это – говорить с одним из них.

– Это сбивает с толку, иногда тревожит. – Я спешу добавить: – Так мне сказала Вэнделин. На обратном пути мы остановились у святилища.

Но также я узнала еще одну удивительную истину, на осмысление которой мне требуется время.

– Ты передала Вэнделин слова Бексли?

– Я решила, что ты сам ей расскажешь, если посчитаешь нужным. – Я принимаюсь внимательно изучать грудь Зандера, пытаясь скрыть ложь.

Он кивает с задумчивым выражением лица.

– Я слышал, что они могут видеть то, чего не можем мы.

Найди позолоченную лань.

Что видел мой отец? Что-то обо мне, очевидно. Он сказал, что золотая лань ищет меня. Но Вэнделин также упомянула, что их видения не основаны на реальности.

– Что еще сказала Бексли?

– Ничего важного.

Пронзительные карие глаза возвращаются ко мне, и я знаю, что даже новости о провидице больше не отвлекают его. Он наверняка чувствует напряжение, проходящее через меня из-за лжи. Но какой секрет тяготит меня больше? Что я поручила Бексли найти Янку или что я Заклинательница Ключей, которую послали открыть некую дверь и, возможно, разорвать межпространственную складку, которая выпустит новую армию монстров? Или что Вэнделин сговорилась с Мордейном из-за какого-то пророчества, чтобы увидеть нас вместе?

Я делаю единственное, что могу придумать, чтобы отвлечь нас обоих от лишних размышлений. Я пододвигаю свой стул ближе, беру мочалку и, опустив ее в воду, принимаюсь водить ею по его шее.

С губ Зандера срывается резкий вздох.

– Она сказала мне никому не доверять.

Я глажу мягкую кожу его ключиц и плеч, сосредотачиваясь только на ощущении его тела под моими пальцами и не позволяя себе слишком уж мрачные мысли. Это несложно. На самом деле невероятно легко сосредоточиться только на Зандере, когда он рядом.

– Не ей такое говорить.

– Так я и сказала. Но чем больше я узнаю, тем больше понимаю, почему ты никому не доверяешь.

Его грудь будто идеальный холст из гладкой, чистой кожи. Теплая вода омывает его, пока я стираю следы пота, грязи и запекшейся крови.

– Слишком многие давали мне повод не доверять, – признается он через мгновение.

– А как же Элисэф?

– Кроме него. Ему я доверяю.

– Полностью? – повторяю я его вчерашний вопрос о Вэнделин.

– Да.

– Как ты можешь быть так уверен?

Кончик моего пальца скользит по его грудной клетке, и он снова глубоко вдыхает.

– Потому что именно я сделал его таким, какой он есть.

Моя рука замирает.

– Он сказал мне, что на него в переулке напал бессмертный.

– Так и было. В ту ночь он развлекался в «Козьем холме» и позволил кому-то кормиться собой. Мы можем брать лишь немного крови, прежде чем это становится опасным. Но тот, кто пил из него, взял больше. Намного больше. К тому времени, когда я их нашел, Элисэф был почти что мертв. Я знал, что он не выживет. Поэтому применил к нему свой яд.