Судьба гнева и пламени

Я изучаю накидку. Она толще остальных, с двойным слоем. И стежки гораздо небрежнее, чем работы Дагни. Слишком небрежны. Дагни ее не шила.

Я прячу вещь под мышкой.

– Коррин, а нет ли еще случайно того яблочного сока, который ты приносила мне утром? Это было так мило.

Она задумчиво хмурит лоб.

– Нужно проверить на кухне.

– Ты не возражаешь?

– Мне все равно нужно спуститься туда. – Коррин забирает пустой поднос с моего первого приема пищи. – Я скоро вернусь.

Я жду, когда дверь гостиной закроется, прежде чем броситься в гардеробную с накидкой. Провожу пальцем по некачественному шву и разрываю материал. Внутри спрятан небольшой листок бумаги.

«Аптекарский рынок. Та, кого вы ищете, будет ждать вас там сегодня вечером».

Пока я читаю каракули, внутри все трепещет от предвкушения.

Бексли нашла Джесинду и Янку, и я знаю, где находится аптекарь. Я могу добраться туда сама, если понадобится. Уверена в этом.

Но, возможно, пришло время сказать Зандеру.

Мой настороженный слух улавливает звук закрывающейся входной двери. Я запихиваю порванную накидку и записку в угол и, вздохнув, иду в гостиную. В венах бурлит адреналин.

Когда я выхожу, взгляд Зандера скользит по мне – от волос до пят. Юбка платья распахивается с каждым шагом, обнажая ногу до бедра. Его глаза широко раскрываются от увиденного.

Впрочем, им тоже стоит восхититься. Сегодня он выбрал особенно изысканный сюртук из чернильно-синего атласа, облегающий его тело и застегивающийся от шеи до талии. Его украшают металлические завитки и цветочные лозы. Он прекрасно сочетается с моим нарядом.

– Это платье для тебя сшила Дагни? – бесстрастно спрашивает Зандер. Более мягкий и чувственный мужчина, которого я ласкала в своей постели, ушел на второй план, и мне снова предстоит противостоять хладнокровному и спокойному королю Илора.

Но я тоже могу наслаждаться этим противоборством между нами.

– Да. Коррин была уверена, что ты не одобришь, учитывая, какой ты знаток женской моды и все такое.

Я уже вижу, что он одобряет мой наряд по тому, как его глаза вспыхивают жаром, а губы приоткрываются.

Зандер выпускает долгий, медленный выдох.

– Оно приемлемо.

Мои глаза расширяются от удивления. Уголки его рта дергаются.

– Я не думал, что ты из тех, кто добивается комплиментов.

Я останавливаюсь перед ним.

– О, но тут ты ошибаешься. Я обожаю комплименты. И хоть какой-то реакции.

Затуманенный желанием взгляд Зандера снова скользит по моему телу, останавливаясь на разрезе. Он проводит рукой вверх по моему бедру – я чувствую его горячее прикосновение на коже, – и останавливается. Из его рта вырывается стон. Вероятно, он понял, что на мне нет белья.

– Вот это платье.

– Оно приемлемо прикрывает все, что нужно.

– Тебе нравится болтать, когда ты раздражена. Сегодня ты выглядишь более чем приемлемо.

– Видишь? Это было так сложно?

Я резко вдыхаю, когда его прикосновение перемещается дальше в разрез, дразня мою чувствительную плоть, мгновенно пробуждая желание. Но он резко отстраняется, хладнокровная маска возвращается на место.

– Это будет долгий день. Давай пройдем через него, а уж потом я покажу тебе свою реакцию.

Я чувствую его твердое обещание между своими бедрами.

Зандер предлагает мне руку, которую я с радостью принимаю. По его телу пробегает дрожь напряжения, лишая меня игривости. Мне не нужно спрашивать, что его беспокоит. Это Трапеза и публичная казнь кормильцев. Вот что не так с Илором.

На выходе нас приветствует Элисэф и низко кланяется.

– Ваше Высочество, вы блистательны.

– Что ж, это куда более теплый прием, нежели оказал мне мой возлюбленный, – издеваюсь я.

– Не поощряй ее, – бормочет Зандер. – Хотя я надеюсь, что она сможет сохранить свои очаровательные манеры весь день.

* * *

Слуга ставит передо мной тарелку с крошечным сикадорским виноградом и убегает. Анника, сидящая слева от меня, протягивает руку и хватает гроздь, прежде чем я успеваю остановить ее.

– Как думаешь, почему я настаивала сесть рядом с тобой?

– Из-за моего очарования?

Она фыркает.

– Я слышала, тебе нравится виноград.

Внимание Зандера сосредоточено на толпе, а после – на рыцарских соревнованиях внизу. Площадь для казни преобразилась из темной и отвратительной, которая ужасала меня из крошечного окна башни, в нечто совсем иное. Она намного больше, чем я думала, со всех сторон окружена трибунами, в несколько футов в высоту. По периметру развешены черно-золотые знамена Илора и Цирилеи, их тяжелая парча развевается на легком морском ветру.

Это больше арена, чем площадь, и все места заняты – знать впереди, простолюдины сзади. Послеполуденное солнце палит вовсю, его лучи мерцают на клипсах, делая их похожими на бриллианты, тем самым выделяя из толпы смертных.

Я срываю виноградную веточку с тарелки.

– А я слышала, что это редкое удовольствие, которое трудно достать.

К счастью, наша перегородка – более высокая, нежели другие – и достаточно защищена навесами. К тому же она закрывает мне вид на зловещую серую башню наверху, где гниет Тайри.