Судьба гнева и пламени

– Знает. Ее подчиненные – нет, – холодно отвечает он. Кажется, его не смущает наша близость.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь подражать его самообладанию.

– Значит, та угроза, что она сдерет с меня кожу живьем, была притворством?

– Не обязательно. Я видел, как она делала это раньше. Но не принимай это близко к сердцу. Ей никто не нравится. Она едва терпит меня.

Я вздрагиваю.

– Она что, и тебе угрожала телесными повреждениями?

Зандер смотрит на мои губы.

– Она предложила сделать кое-что с моим телом, но я сомневаюсь, что это причинит мне вред.

Слова застревают на языке. Не знаю, что более удивительно: то, что Зандер сказал это так небрежно, или то, что один из его военачальников имел наглость предложить ему подобное.

Глаза Зандера весело сверкают, пока он наблюдает, как я подыскиваю подходящую реплику. Ему нравится волновать меня.

– Ей известно, что она не в твоем вкусе?

– И кто же в моем вкусе, скажи на милость?

Сейчас не время и не место для такого разговора, и все же я наклоняюсь, чтобы прошептать:

– Улыбчивые, приятные, кроткие. Разве не такой я была тогда?

Суровое внимание Зандера переключается на приближающихся солдат.

– Ты определенно больше не такая.

Солдаты останавливаются в нескольких футах от помоста и расходятся в стороны, оставляя потрепанных мужчин со скованными запястьями стоять одних.

– Вперед, – командует Зандер, и все намеки на его расслабленный, игривый тон исчезают.

Заключенных толкают. Они спотыкаются, двое из них падают на колени.

Грубое обращение вызывает в памяти воспоминания о том, как Боз толкнул меня в башню, и я ударилась коленом о камень. Я вздрагиваю, прежде чем успеваю остановить себя.

Рука Зандера сжимает мою, и я чувствую предупреждение в этом простом движении. Все следят за моей реакцией. Я не могу проявить сочувствие к этим ибарисанцам, независимо от причин.

Лишь одному мужчине удается удержаться на ногах, и, когда он поднимает глаза и видит меня, сидящую на троне, его голубые глаза расширяются от потрясения.

– Ты верил, будто твоя любимая принцесса мертва, не так ли? – насмехается Зандер. – К сожалению, вам не удалось убить ее, как не удалось убить и меня. Не волнуйтесь, союз между Ибарисом и Илором все же состоится, но Ибарис ничего не получит взамен. Мне не терпится увидеть, какое потомство она произведет от демона Малакая.

Зандер подстрекает его.

Ему нравится это делать.

Он делал это и со мной.

– Я требую переговоров, – говорит мужчина глубоким властным голосом, что заставляет меня думать – он больше, чем просто солдат-лакей.

Быстрым пинком Абарран ставит его на колени.

– Не смей говорить без разрешения, заключенный, – шипит она. – И не смей требовать что-либо от короля.

– Но я… – Его слова обрываются гримасой боли, когда острие меча Абарран вонзается ему в затылок.

– Ни слова больше, или я вырежу твои голосовые связки.

Мужчина крепко сжимает губы. Он поднимает взгляд, но не для того, чтобы посмотреть на Зандера, а чтобы посмотреть на меня. В этих глазах светится глубокое узнавание, пока он молча умоляет меня.

Принцесса Ромерия, должно быть, хорошо знала его.

Я предполагаю, что он является лидером этой партии. Они выглядят униженными и слабыми, их запястья связаны, одежда изорвана, лица в синяках и крови, они хмурятся от боли. У каждого из этих людей зияющая рана на предплечье, будто кто-то методично резал их.

Я проверяю меч Абарран. Он был очищен от крови, как кинжал Зандера, выкованный из мёрта. И если все эти заключенные – ибарисанцы, то можно с уверенностью предположить, что они имеют родство с элементом. Должно быть, она порезала их всех, чтобы они не использовали это родство в качестве оружия, как сделал со мной Зандер.

– Сколько вас осталось на наших землях? – спрашивает Зандер.

Тишина.

– Где вы прячетесь?

Снова тишина.

Абарран вонзает острие клинка в шею брюнета.

– Отвечай. Сейчас же!

– Я отвечу, когда вы предоставите мне переговоры, не раньше, – сдавленно бормочет мужчина.

– Время дипломатии закончилось, когда королева Нейлина убила моих родителей. Мы получим от вас ответы, так или иначе. – Улыбка Зандера, дарованная заключенным, выглядит угрожающе. И быстро исчезает. – А после вас ждет казнь за преступления против нашего народа. Убери их с глаз моих…

– Ваше Высочество, если позволите.

Лорд Эдли делает шаг вперед и отвешивает совсем неглубокий поклон, что явно намекает на его самомнение.

Я уже его недолюбливаю.

– Что случилось, лорд Эдли?

– Полагаю, я скажу от имени всех при дворе, что мы хотели бы услышать, что скажет принцесса Ибариса. В конце концов, это ее подданные. – Его глаза такие же угольно-черные, как и у его дочери.

Выглядеть презрительно и молчать. Это все, что я могу сделать. Говорить со всеми этими людьми не входило в план.

– Ее Высочество еще не коронована, и от нее не требуется говорить о делах двора, – холодно говорит Зандер, но его тело источает напряжение, пальцы сжимают мои.