Судьба гнева и пламени

Я улыбаюсь, потому что именно так поступила бы принцесса Ромерия. Мы словно играем спектакль. Это все игра, пусть чуднáя и сложная. Но самое странное во всем этом – я теперь не одна, к чему давно привыкла. Теперь у меня есть сообщник.

Пока двор продолжает шуметь, Зандер наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Как прошел твой урок истории сегодня утром?

Его дыхание касается моей кожи, и это определенно интимный момент.

Я знаю, что это показуха перед нашими зрителями, и все же мой пульс учащается от низкого тембра его голоса и близости. Это опасно – когда он на расстоянии вдоха от меня. Но я не боюсь, ведь для него я – бутылка с цианидом. Как и для всех в этом зале.

– Познавательно, хотя у меня возникла куча вопросов.

– Почему я не удивлен? – сухо произносит он, по-видимому, не подозревая о моем внутреннем смятении. С другой стороны, я всегда умела это скрывать.

– Как прошло утро? Были еще гости?

Его губы дергаются.

– Я же говорил, что какое-то время никого не будет.

Я молча ругаю себя. Не хотелось снова поднимать эту тему, но мои мысли были рассеяны, и это первое, что пришло в голову.

– Что я здесь делаю? Я не королева.

– Нет. – Его проницательный взгляд скользит по придворным, продолжающим шептаться. Они по-прежнему ждут. – Но то, что ты восседаешь на троне, пока ибарисанцы предстают передо мной для допроса и наказания, может помочь нашему делу.

– Их казнят, когда ты закончишь?

– В итоге да.

Образ костров вспыхивает в моем сознании, и желудок сжимается.

Зандер ухмыляется.

– Совсем забыл. Ты же королева, которая не верит в наказание преступников.

– Наказание – это одно. Казнь – это… Я не знаю, как ты можешь это делать.

– Я и не делаю. Для этого у меня есть палач.

– Тем не менее ты отдаешь команду.

Даже когда Софи выступала моим палачом и держала клинок у шеи Тони, я не смогла отдать приказ. Я была бы ужасной королевой в этом мире.

– Сначала посмотрим, какие сведения мы сможем получить от них. Узнаем, что они делают на моих землях. Кто знает, возможно, они даже не доживут до казни.

– Это невероятно утешает, – бормочу я с сарказмом. – Мне нужно что-то делать или говорить?

Его дыхание скользит по моей щеке, когда он наклоняется ко мне и шепчет:

– Кроме того, чтобы выглядеть особенно презрительной и не делать вид, будто понятия не имеешь, кто они такие? Нет. Лучше просто молчи.

– С этим я справлюсь.

– Твое настроение не сильно улучшилось с сегодняшнего утра.

Я вздыхаю, надеясь, что это немного снимет нарастающее напряжение.

– Отличный выбор наряда. – Его взгляд скользит по моему платью. – Ты собиралась сегодня отправиться в горы Скатраны? – В его тоне присутствует дразнящая нотка, отвлекающая от разговоров о казни.

– Там холодно?

– Слышал, что очень.

– Тогда да. Пожалуйста, возьми меня туда. На самом деле, я направлялась в свои покои, чтобы сжечь эту штуку, когда меня позвали стражи, так что спасибо, что разрушил мои планы.

Слышится мрачный смешок.

– Я с радостью сожгу его для тебя.

– Пока я все еще буду в нем? – парирую я.

Как работает его родство со стихией Малакая? Может ли он это сделать? Мыслью поджечь чью-то одежду?

– Не глупи. Сначала ты снимешь его. – Его глаза вспыхивают, а слова рисуют чувственный образ, от которого я краснею. – Они следят за каждым нашим движением, – тихо говорит он мне на ухо. Его большой палец медленно проходится по моим костяшкам, переходя от одной к другой. – Тебе нужно расслабиться.

– Я стараюсь. Это просто… чересчур.

И все это часть спектакля.

Он намеренно флиртует со мной, говорит вещи, от которых у меня краснеют щеки и бурлит кровь, потому что так должны поступать влюбленные друг в друга люди. По общему мнению, именно такими принцесса Ромерия и король Зандер являются – безрассудно влюбленными. Меня не должно это шокировать, и все же пульс учащается.

Зандер опасно хорош в этой игре.

Я делаю вдох и, успокоившись, оглядываюсь по сторонам. Сосредотачиваюсь на Аттикусе, переговаривающимся с Бозом.

– Твой брат так похож на Аннику.

– Не удивительно. Он родился на несколько минут раньше нее.

Мои брови приподнимаются от удивления.

– Они близнецы?

– Да, хотя Анника пытается забыть об этом. Они первые в своем роде, кто получил благословение нимфеума.

– Они не ладят?

– В одни дни больше, чем в другие.

Взгляд Аттикуса на мгновение останавливается на нас.

– А что твой брат думает об этом твоем плане?

Очевидно, что Аттикус входит в доверенный круг Зандера. У него столько же причин ненавидеть принцессу Ромерию, как и у его брата и сестры, и если демонстрация в военной комнате считается каким-то показателем, то он и правда меня ненавидит.

– Осторожно. – Зандер снова наклоняется к моему уху. – После стольких лет замыслов ради власти и богатства некоторые при дворе умеют читать по губам. Я бы не хотел, чтобы они прочитали по твоим. – Его рот случайно касается моей кожи, и по затылку бегут мурашки. К счастью, затем он немного отстраняется. – Аттикус не согласен с этим.

Я замираю, внезапно опасаясь своих слов.

– Почему нет?