Судьба непринятой пройдет

Дело в том, что за все годы, сколько длился их роман, с той самой незабываемой первой ночи на ночном дежурстве, Анне не удалось забеременеть ни разу, хотя они сразу договорились, что не станут предохраняться, а, наоборот, будут «работать» над тем, чтобы Анечка не осталась обделенной материнством из-за невозможности Соболевского уйти из семьи и родила ребенка.

Они провели все, какие только возможно, обследования и не обнаружили ни у Анны, ни у Власа Антоновича никаких патологий, препятствующих наступлению беременности. А зачали они своих доченек ровно через три месяца после их свадьбы.

Ох, чудны дела твои, Господи, ох, чудны!

Папе было шестьдесят лет, а маме тридцать четыре года, когда родились их двойняшки. Рожала Анечка в родной клинике, только в отделении для грудничков, наотрез отказавшись ехать в роддом. Понятно, что муж присутствовал на родах жены, не отходя от нее ни на минуту.

Девочки родились крошечные, но полностью доношенные и совершенно здоровенькие, просто такая конституция у обеих была: маленькие девочки. Первая доченька выразила недовольным криком свое появление на свет божий, а появившаяся на полчаса позже сестры младшенькая не закричала и не запищала, а издала странный звук, больше похожий на смешок-хохоток. Вот как посмеялась своему появлению на этот свет, так и продолжает смеяться по жизни.

Даже история с именами девочек получилась забавная и неординарная, как и вся их семейная жизнь.

Первую ночь мамочка с доченьками провела в том же отделении, где рожала, а на следующий день Влас Антонович перевел жену с детьми в их родное отделение. Нянечка, которая сменила утром ту, что работала в ночь, подготавливая новорожденных к кормлению и переводу, посмотрела на их бирки и ничего не поняла. «АГ. Соболевская» было написано что на одной, что на второй бирке.

– Нет, ясно, что это детки наших докторов из другого отделения, но почему у них имена такие странные, да еще и одинаковые?

Сосредоточенная на заполнении карточек пациентов дежурная медсестра, к которой обратилась нянечка, не вникая, о чем та спрашивает, рассеянно заметила:

– Да, наверное, просто сокращенно написали, и все.

– Как это сокращенно? – уставилась на нее недоуменно собеседница.

И, не дождавшись вразумительного ответа, решила прояснить непонятку, озадачившую ее, и отправилась в палату, где лежала роженица, очень удачно застав там еще и отца новорожденных.

– Влас Антонович, я чот не пойму, – поделилась своим недоумением женщина. – Так какие имена-то девицам вашим вписывать? Маша говорит, что их записали сокращенно и обеих: «АГ». «Аг» – это что? Я покумекала и так, и эдак, и на «Аг» припомнила только Аглаю и Агату, ну и Агриппину еще.

– «А. Г.», Василиса Марковна, – рассмеялся Соболевский. – Это «Анна Григорьевна», инициалы матери, а девочкам мы пока имена не подобрали.

– Тьфу ты, господи, как это я не сообразила! – раздосадованно ругнувшись на себя, рассмеялась нянечка. – Не раскумекала сразу-то. Думаю, что за такое Аг и Аг?

– А что, – посмотрел Влас Антонович вопросительно на жену, – по-моему, отличные имена, а? Уважаемые у староверов, насколько я помню. К тому же каждое из имен начинается с инициалов мамы, считай, в твою честь. Как думаешь, Анечка?

Анечка думала, что раз уважаемые у староверов, выходцами из которых были дед и отец ее мужа, в свое время назвавшие его Власом, да еще и с ее инициалами, то лучше и не придумаешь, и для их дочек имена замечательные.

Вот так, с недоумения больничной нянечки, девочки и стали – старшая Аглаей, нежно-сокращенно – Глаша, и младшая Агатой, сокращенно – Агаша, Гаша. Аглаша и Агаша, Глашенька и Гашенька.

И хоть они были внешне очень похожи, но только на первый взгляд. При более внимательном знакомстве становилось понятно, что девочки отличаются друг от друга, и не только обликом, но и характерами, интересами, пристрастиями и призваниями.

Аглая еще ребенком определилась с профессией, твердо заявив лет в семь, что будет, как мама с папой, врачом для деток, и постоянно играла в больницу, а самым великим поощрением для нее была возможность пойти с папой и мамой к ним на работу. И с этого намеченного в младенчестве пути никогда не сворачивала. Закончила мед, но пошла не по стопам отца, не чувствуя в себе призвания к хирургии, а выбрала мамин путь, став очень хорошим педиатром общей практики.

Ну, а Агата… Здесь у нас история посложней получилась. Не знала она, в каком жизненном направлении двигаться, не чувствуя особого интереса и тяги ни к какой профессии, лишь понимала, что медицина – это не ее, да и только. Хоть с этим определилась, уже вперед. Но дотошная и упорная Агаша сетовать по поводу отсутствия призвания не стала, а подошла к вопросу выбора будущей специальности всерьез и, перелопатив множество информации, остановилась сначала на маркетинге, может, еще и потому, что в то время эта специализация считалась весьма престижной и интересной. О чем и объявила семье.