Судьба одной бесовки

– Эй! Где вы там? – Изображая беспечность, выкрикнула, щурясь на все еще бьющий по глазам белый-белый свет. – Что затаились? Украли девушку от алтаря и притихли! Или осознали, как гадко поступили? Праведники, называется! Однако замарались вы, трио бандуристов, на краже! Да, да! Украли новобрачную у мужа.

– Врет! – Раздался в белом мареве противный баритон. – Внушает нам чувство вины. Бесовка использует чары, точно вам говорю. А если бы еще и браслета нашего на ней не было, то разве смогли бы развернуть события в нужную сторону?

– Вот гадость! – Это мое высказывание относилось сразу ко многому.

В первую очередь я вся скривилась, заслышав этот ненавистный голос. Мне так и представился мужичонка-сморчок со злобным выражением на лице. Сейчас он явно уговаривал своих в правильности их поступка. То, что двое других вершителя моей судьбы маялись и сомневались в сделанном, радовало, но лишь чуть – дело-то сотворили уже, причем, не в мою пользу. И имела уверенность, что сморчок сможет их убедить в необходимости кражи – тот еще был пройдоха. Во-вторых, с кислой миной рассматривала в тот момент рыже-зеленый металлический браслет на своей руке. Что же мы так лопухнулись-то?! В первую очередь его надо же было снять. А мы?! «Здравствуй, дочь!» «Здравствуй, папа!» «Снова в историю влипла, малявка!» Тьфу! На что время потратили! Как земляне говорят, и на старуху бывает проруха. Сама же дура в этой железяке так и потащилась к алтарю. Нет, чтобы призвать сильнейшую темную магию дома и снять этот браслет. А теперь бесполезно, конечно, было рукой дергать, но я ею все же потрясла. Стояла, крутила еще запястье и так и этак и с горечью наблюдала, как на нем меркло только-только начавшее проявляться брачное тату. Эх! Не судьба ему налиться силой. Без Арчибальда оно никак. Как бы произошло чудо, и муж прорвался бы через многослойный магический заслон, вон как вокруг все горело-то белым, то, честное слово, отдалась бы ему прямо вот на этом месте. Ага! Прямо на глазах троих праведников. Это чтобы татуировка засияла огнем. Именно так бывает после первой близости супругов. Тогда все, брак вступил бы в силу. И чужая железяка сама бы свалилась с руки. А потому, что я вся принадлежала бы тогда Арчибальду. Демоны же, великие собственники, не терпят на женах ничего чужого, только то, что сами ей дарят. Магия Бальда стряхнула бы с меня даже папину цепочку с маленьким золотым демоненком. Наверное. Или нет?

– Черт! О чем я думаю?! Меня же снова судят!

– Правильно, ты на суде, бесовка. И сейчас тебе будет объявлен наш приговор. – Вывел окончательно из задумчивости ненавистный баритон. – Решено: тело оставить, остального всего лишить.

Только он это произнес, как грянул гром. Буквально. Откуда он мог взяться в зале суда, даже задуматься не успела. И только яркий белый свет стал вроде бы притухать, как закрутило меня волчком вокруг своей оси. Да с такой скоростью, что все предметы, люди и стены зала, которые только-только начали проявляться, слились в сплошные линии. В круги. А когда вращение прекратилось, то я как подкошенная рухнула на землю. И опять буквально.

Да, оказалась сидящей на земле, покрытой нежной невысокой и ровной травкой. И моя рука сама собой потянулась сорвать цветок. Кажется, он назывался маргариткой. Сорвала, поднесла к носу и понюхала. Заодно еще отметила взглядом рукав платья, а потом и все его рассмотрела… в общем, наряд на мне был из приличной ткани, расшитой нарядно шелковой нитью, и еще украшен мелким жемчугом. Из-под подола выглядывала ножка в туфельке из мягкой кожи. И это все. Кто я такая, как оказалась на этом лугу, почему сидела на земле – никаких мыслей. Пу-сто-та! В голове. Только глазами хлопать и могла. А тут за спиной раздались голоса, и очень скоро на меня легла тень. От наездника. Да, отчетливо рассмотрела две головы: лошадиную и человечью.

– Откуда здесь взялась девушка? – Спросил приятный мужской голос. Грубоватый, но слегка. – По наряду и прическе не крестьянка, хм. Курт, сколько отсюда до ближайшей крепости? И посмотри же уже, почему она нам не отвечает и, вообще, игнорирует.

Выходило, что меня окликали и пытались разговорить, а я была как бы еще не в себе тогда, наверное. Сидела себе кулечком на травке и собирала цветочки. И сейчас еще чувствовала некоторую заторможенность. Например, голоса звучали со спины, а у меня как все равно сил не было развернуться.

– Слушаюсь, господин. – Вздрогнула от более хриплого голоса.

Тогда же сдвинулась двухголовая тень. И я пришла к выводу, что это тот самый Курт сидел на лошади, а теперь объехал меня сторонкой по приказу того, кому принадлежал понравившийся голос. Сделал он это, чтобы заглянуть в мое лицо. Его скакун вмиг оказался передо мной. Гнедой конь беззастенчиво топтал маргаритки, а наездник, молодой коренастый мужчина, уставился прямо в глаза, хоть перед этим успел всю меня обежать взглядом.