Судьба, разбитая о версты (СИ)

Звон разбитого фарфора был отчетливо слышен в кабинете. Через минуту муж стоял в дверях.

— Успокойся, прошу тебя, нам все же надо поговорить. — он приблизился, сам при этом распаляясь:

— В конце концов! Променяла на другого — что ж, земля ему пухом! Не потрудилась в тюрьме навестить — пускай, переживу! Но то, что ты считаешь меня лжецом и предателем — просто невыносимо!

Услышь, наконец, того, которого недавно близким называла! Хоть ради себя и детей, Настя!!! Ведь ты же сама страдаешь, они страдают, возможно, даже больше, чем ты думаешь...

— Это ты подговорил детей мне перечить? — выпалила она и испугалась.

Белов в бешенстве взглянул ей глаза в глаза, отчаянно желая потрясти как следует и вытрясти всю эту упертость. “Ты с ума сошла, скажи мне?”

— Ты меня точно с кем – то путаешь, Анастасия. Интригам... ты, как и я, обязана... другим людям. — сказав это, он быстро вышел, пытаясь не показывать дрожь в руках и лице.

Встреча с Лядащевым была назначена тремя часами позже. Но, будучи не в силах находиться более в этих стенах, Саша решил единственно для себя верным воздать благодарность всем, кто поддержал его в трудный момент, а заодно самому успокоиться.

За время его заключения полк с двором уже перебрались обратно в столицу и перед встречей в трактире у него ещё было достаточно времени, чтоб навестить некоторых преданных ему сослуживцев.

Со двора было видно, как муж оседлал коня и куда-то направился. “Конечно же, к кому-то из друзей, напоследок. Непременно на семейную жизнь будет им жаловаться...” — подумала Анастасия с досадой.

====== Тайный хранитель ======

Спустя три часа в трактире происходил прощальный разговор Белова со своим наставником, который уже давно превратился в равного ему друга... Но избавиться от положения мальчишки перед опытным и умудренным годами важным господином, Саша до сих пор не мог.

— Что, собрался уже? — спросил Лядащев небрежным тоном, словно речь шла о недельной поездке, и налил по стаканам вино.

Снова вспомнив о незавершенных сборах под равнодушным соглядатайством жены, Саша неопределённо кивнул.

— Давай... — Василий поднял бокал. — за удачу твою, Белов. Везучий ты, курсант...

Белов, отпив немного, вопросительно уставился на него.

— Кстати... о везении моем. Что там за темная история с грозными австрийцами вышла? Помнится, вы мне на кару лютую намекали, да немилостью известной особы? Что-то не вижу я лютой кары...

Совместными вашими стараниями в звании не снизили, честь не пострадала, даже наружность целая. Да и экспедиция чай не каторга. Проветрюсь от столицы подалее! — он усмехнулся.

Кинув на гвардейца цепкий взгляд, Лядащев, подмигнув, прошептал:

— Только между нами, под страхом смертной казни...

Посольство-то почему не прислали никого в суд? Некий неизвестный твой ангел-хранитель, но точно из людей канцлера, в бумагах покойного записку нашёл щекотливую... Шпионил за Естерхази сей Лимберт, да ещё с корыстью.

Канцлер-то и показал ему. Говорят, доходяга австриец едва в обморок не рухнул... Да и сменил свой гнев тут же на аспида покойного. А ведь ранее тебя, душегуба, под шпицпутены зело требовал... А то и вовсе... присудили бы по уставу, да милостию Государыни отхлестали бы по полной...

Так что напрасно усмехаетесь, юноша. Посмотрел бы тогда на вас... Тьфу, тьфу, тьфу...

Белов задумчиво рассматривал початую бутылку вина, словно на ней были начертаны пророчества.

— Значит, везучий, говорите... Ну, что ж... За тайного спасителя моей чести и целости! — он поднял долитый бокал в ответ.

— Жаль, что мне уж теперь не выйдет отплатить сторицей... Разве только тостами...

— Знаем мы твои тосты... — усмехнулся Лядащев. — Нынче меня, слабого старца, споишь до одури, а самому как с гуся вода... И как тебе, Белов, удается-то, на ногах стоять? Не зря тебя канцлер приметил...

— Как с гуся вода, говорите? И многие так полагают? — Сашины глаза зло блеснули.

— Но-но, курсант, хоть тут не заедайся, а? — отмахнулся Василий, успокаивающе потрепав по плечу.

В ответ Белов рассмеялся.

— Бросьте, я и не думал... А что, если всех удивить, по случаю отъезда? Право, самому интересно, до какого я безобразия дойти-то могу?

“Удивить почти всех... за одним исключением...” — вертелся в голове сарказм.

Когда привычный для дружеских посиделок обьем горячительного был с лихвой достигнут, Белов с каким-то мрачным весельем подозвал трактирщика.

Лядащев, подняв бровь, с интересом наблюдал, как гвардеец, уже не предлагая ему, наливает бокал за бокалом, будто нарочно играя со своей стойкостью.

Разумеется, он подозревал, что отнюдь не их мимолетный спор и не дальний отьезд явились первопричиной пускаться во все тяжкие... Но видя полный досады взгляд, помалкивал, наблюдая за тем, как бывшего подопечного охватывает пьяный кураж.

Наконец, заметив поблизости весёлую компанию офицеров Измайловского полка, Лядащев понял, что пора бы уходить, иначе... с этого дуэлянта станется. Он осторожно выглянул из-за двери и помахал рукой.