Судьба, разбитая о версты (СИ)

Господи, если бы ещё полгода назад я узнала, в каком разврате погрязнет мой дорогой Сашенька, то рассмеялась... А если б узнала, какие злые слова сама стану ему говорить — ужаснулась просто!

Да разве могла бы я когда-нибудь его высмеивать? И про здоровье уж точно не шутила! Кроме того раза, когда этот блудник попытался им прикрыться, зная мои страхи.

Ещё бы ему их не знать, ведь сам вечно возмущался, что я о нем слишком беспокоюсь. Испугавшись де нескольких пережитых опасностей, раздуваю из любого чиха трагедию...

Жалобы женщине он считал лишним — о да, разумеется, пока не пришлось этим воспользоваться!

Надеялся меня обмануть, разжалобить, избавиться от докучливых претензий? Теперь, видно, злится, что без толку пошёл на эту низость!

Но как же я-то устояла? Или это была уже не я сама, а просто тело с очерненной им же душой... ”

Она посмотрела на полки, на которых обилие театральных либретто, оставшиеся когда-то от легкомысленной меценатки Анны Гавриловны, теперь были вытеснены на задние ряды, уступив место более более скучной литературе, вроде Монтескьё. «О духе законов», какой-то нудной околесицы про политику...

А вот переплет из нескольких тонких книг, и выглядит старым, она прочитала название: “Месячные исторические, генеалогические и географические примечания Ведомостей”.

“Что о привидениях и колдунах рассуждать надлежит», «Известие о Северном морском ходе Россиян из устий рек, впадающих в Ледяное море», “О ветрах», «О магните», «О женитьбах и свадебных употреблениях древних», «Краткое описание Комментариев Академии наук»...

“О да, конечно, это ж был научный журнал... И, конечно, читанный, ведь на виду. Еще бы, в гвардейской карьере был он зело необходим, особо про колдунов да о свадебных употреблениях...” — только успокоившаяся женщина снова почувствовала, как нарастает злость.

“Но это уже совсем несправедливо... Причём тут его любознательность, тем паче ранее я этим гордилась? Как и многим другим...” — попыталась одернуть она себя, и в кое веки, вышло успешно.

И при взгляде на обложки, вдруг вспомнилось иное... Тогда, перед свадьбой, ей зачитывал будущий муж эти короткие публикации, чудом заприметив их под грудой газет. Молодая невеста была так счастлива, но так переживала, глядя на жениха после тяжёлых травм, полученных при её спасении. Последнее и было причиной, по которой они развлекались таким стариковским занятием.

Но, видимо, он таки забыл, что клялся тогда любить ее вечно...

“Записки Миллера о Камчатской экспедиции Витуса Беринга”... Позвольте... Ведь туда, кажется, направляется экспедиция, или же нет?”

Почитав мельком по отдельным страницам, она вспомнила, как произносил Александр эти леденящие строки о том, как замерзали и болели отважные путешественники, сколько невзгод им выпало на пути. Сидя перед теплым камином, она еще теснее прижималась к нему, представив что чувствовали и как страдали эти люди.

— Все-таки, хорошо что ты стал гвардейцем, а не моряком... И никогда не уедешь в такую ужасную холодную даль. — протянула тогда легкомысленно девушка, уткнувшись лицом в его крепкое плечо.

“А каждый вечер в пути для ночи выгребали себе станы из снегу, а сверху покрывали, понеже великие живут метелицы, которые по тамошнему называются пурги». — перечитала Анастасия и ей стало зябко, а затем сковал уже знакомый холодный ужас и страх, который снова некому было открыть...

“Отчего я решила, будто найденное послание спасло его? От бесчестья несомненно, но ведь эта служебная ссылка может обернуться той же болезнью и гибелью... И я до сих пор не в силах снять с себя ответственность, как и прежде, когда он был предан и любил меня!”

Она вскочила, отшвырнув журнал и распахнула окно. Тёплая погода заканчивалась, но вместо желтеющих под синим небом листьев ей виделась долгая дорога к суровым диким берегам на краю земли...

— Господи, в чем же именно я ошиблась, что ты снова меня испытываешь? Почему моё сердце совсем меня не слушает? — её взор обратился в угол, к небольшому образу Спасителя, и в его спокойном лике она как-будто прочитала ответ: “Если чем-то можешь помочь — помоги, не губи свою душу” .

Анастасия направилась в пустой кабинет, где повсюду были разбросаны брошенные вещи. “Ведь сам-то нынче даже не беспокоится о себе, наверняка! Увлечен сейчас какой-нибудь неразборчивой дрянью, готовой ублажать даже пьяного...“ — с досадой подумав это, она огляделась и... остолбенела от увиденного.

На небольшом дубовом диване крепко спал её супруг, хмурясь во сне. Прилегши на бок, как был, одетым, успев лишь разуться...

Ее гордыня будто справилась с мимолетным, наивным облегчением... Но она невольно застыла, уставившись на спящего, такого родного и близкого, невольно погрузившись в привычную за много лет обстановку...