Судьба, разбитая о версты (СИ)

В этот момент Анастасия вдруг представила, что этим хлыстом стегнули ее саму...

Еще около двух часов провела она в спальне, пытаясь представить, как она будет существовать себя далее в положении почти свободной женщины, чей распутный муж практически исчез из ее жизни...

Больше не будет натянутого совместного пребывания в этих стенах, явно тяготившее их обоих последние дни. Его внимательный, сероокий взгляд, следивший за ее лицом, больше не доставит ей беспокойства. Но разве хочет она этой свободы такой жестокой ценой?

Соглядатай, что приставлен был следить за отпущенным для сборов бывшим арестантом, встретил её на лестнице, выйдя напоследок из кухни, где околачивался все дни.

— Мое почтение, сударыня, да благодарствую за прием! Мне здесь уж более делать нечего, что весьма жаль — столовался недурно. — поклонился он Анастасии и рассмеялся.

— В крепость к нам приглашать не стану, уж извольте... Да и брезгуете вы, как я понял, нашими казематами, прямо, как огня страшитесь...

И в ответ на ее высокомерно поднятые брови таинственно прошептал, поцокав языком, будто укоризненно.

— Супруг-то ещё поначалу все уточнял, не запретили ли ему свидания с близкими... Надо понимать — вас видеть жаждал...

А тут с оказией... Следователь после опроса слуги австрийского возжелал было вашу персону лицезреть... Ведь нашлись смягчающие обстоятельства — убитый выхода иного не дал, уж простите!

Дык тут благоверный ваш больно возмутился, наговорил столько, что на голову не натянешь! Виданое ли дело, убивать ради какой-то далёкой Силезии... На кой ляд она далась нам, русским? Деликатное дело было, а чем стало? — мужчина, подхватив свой плащ с узлом, вздыхая, удалился.

Анастасия обомлела от откровенного рассказа.

“Придумал пустяк, недостойный смертельного поединка... Запутал следствие, усугубил вину! Все супротив себя, но зачем!? — она почувствовала, как больно екнуло в груди от волнения:

— Честь семьи отстаивал, несомненно, после моей глупой выходки... Или просто берег меня любой ценой от допросов, знал-то, что боюсь их с юности! Ведь не зря мне давеча показалось, что сохранил он все же искренние чувства, несмотря на измены... Слава богу, я перед ссылкой хотя бы его простила!”

Понимая что не выдержит этого тягостного утра в этих опустевших стенах, она отправилась в церковь, чтобы получить хоть какое то успокоение.

====== Признания ======

В храме было нелюдно, и прихожане хорошо могли разглядеть друг друга. Внимание Анастасии привлекла девица, закрытая платком, кажется, слишком ярким для ее благочинного поведения. Но явно пришла сюда с покаянием — судя по тому, как неистово молилась...

Завидев Анастасию, повинившаяся грешница будто вздрогнула и стала внимательно ее разглядывать.

Поставив свечу Николаю Угоднику, и попросив за раба божьего Александра, она отправилась к выходу, а девушка, вдруг прервав свои поклоны, двинулась за нею следом.

— Сударыня! Простите ради бога! Ведь вы – жена Преображенского капитана Белова, да? – догнав на ступеньках, странная прихожанка тронула за руку, все ещё внимательно всматриваясь в лицо.

Удивленно подняв брови, Анастасия развернулась к ней и кивнула.

— Я ожидала исповеди и вдруг неожиданно увидела вас и узнала! Мы встречались с вами лишь однажды... Меня зовут Лукерья. Лукерья Измайлова... Это судьба, что мы встретились прямо здесь, в церкви, когда я решила искупить грехи! Выслушайте, меня, прошу! — горячо воскликнула девушка, и продолжила, видя неохотное согласие:

— Я из обедневшей семьи купцов, мой отец вложил остатки сбережения в одно дело и умер. Я осталась с больной сестрой и вынуждена была вести... не очень честную жизнь. Не буду рассказывать всех мерзостей, с которыми столкнулась. Разговор мой не об этом...

Она глубоко вздохнула, сделав паузу, и видя надменно поднятые брови дворянки, отрывисто и быстро заговорила, будто боясь что её не дослушают:

— Однажды... три месяца тому... мне пришлось помочь одному мерзавцу опорочить другого человека... Знатный иностранец добивался чужой жены, но ему нужно было избавиться от мужа.

Я должна была сыграть роль любовницы. Это был ВАШ... муж. Вот. — выдохнула девушка и добавила виновато:

— Тот господин очень щедро платил, вот и уступила...

Анастасия слушала, затаив дыхание.

— Сыграть роль любовницы? – настороженно спросила она, зачем-то добавив, хотя её голову уже стискивало от страшной догадки:

— Но ведь вы и стали ею? Впрочем, не корите себя, это был вопрос случая. Не вы, так кто еще...

— Вы не поняли... — вздохнула Лукерья. — Вначале я действительно пыталась соблазнить вашего супруга! Отчего бы нет? Ведь за деньги лишь боровы старые да юнцы сопливые... А тут, в кое веки — молодой, красивый мужчина... Я срамные говорю вещи, простите... — она покраснела.

— Но... Господин Белов даже флиртовать не желал, отмахнулся, как от мошки.

В голосе Лукерьи вдруг прозвучала обида, но она тут же принялась пояснять виноватым тоном: