Судьба убийцы

Но знаешь, Фитц, когда мой брат умер, я почувствовал себя даже более одиноким, чем когда-либо прежде. Да, Шрюд был моим королем и отдавал мне приказы, однако ночью, когда весь замок засыпал, а мы с ним беседовали у камина в его спальне, он был мне и другом.

Я нажил мало друзей. В те годы, когда я скрывался внутри замковых стен, я встречался лишь с несколькими своими шпионами, да и то часто под одной из личин. Возможно, я и к тебе так привязался потому, что устал от одиночества. Ревновал ли я тебя к твоим друзьям и возлюбленным? Нет. Думаю, точнее было бы сказать – завидовал. И даже когда я вышел на свет и стал расхаживать по Оленьему замку как лорд Чейд, мне было нелегко завести близких друзей, поскольку мое прошлое и мое ремесло должны были всегда оставаться тайной.

Взгляни на своих нынешних друзей: многие ли из них знают, кем ты был, что ты совершил, на что способен?

Из письма лорда Чейда Фитцу Чивэлу Видящему

– Шут, – еле слышно выдохнул я, всматриваясь в погруженную во мрак темницу.

Увидев его бледное лицо, закрытые глаза, вытянутую белую руку на полу, я внезапно со всей уверенностью понял: Шут принял яд, который взял у меня. В глазах потемнело. Я не мог отвести от него взгляда, не мог вымолвить ни слова. Я сам дал ему эту смерть. Он принял ее. И вот мы здесь и не можем ничем ему помочь. Зачем я это сделал?

Послышалось тихое позвякивание.

– Принесите кто-нибудь свет! – тихо сказала Спарк.

Я повернул голову. Спарк стояла рядом со мной, ковыряясь отмычками в очень старом замке. Подошел Лант, держа лампу-чайник двумя руками. Поставил ее на пол у ног Спарк. Это мало помогло ей, но она не сдавалась. Я разглядывал Шута в неровном свете лампы. Кровь на его лице. Он умер один в темнице. Возможно, это лучше, чем если бы его подвергли пыткам, как он опасался, но мне от этого почему-то было не легче.

– Хватит. Слишком поздно. Надо найти Би, – шепнул я Спарк.

«Би, – твердо сказал я себе. – Думай только о Би». Но Спарк вдруг, крякнув, развела отмычки в стороны, и замок поддался. И я не удержался – толкнул дверь, вошел в камеру и встал над своим мертвым другом. Неужели придется оставить его тело здесь? А есть ли у меня выбор? Остальные сгрудились у двери, глядя, как я склонился над ним, чтобы стереть кровь с его лица.

Ночной горшок не задел мою голову лишь чудом. Он со свистом рассек воздух рядом со мной и с грохотом врезался в стену. Я едва успел вскочить на ноги, как Шут двинулся на меня, скрючив пальцы и норовя выцарапать глаза.

Я поймал его за руки и крепко прижал к себе, повторяя:

– Шут, Шут, это я, Фитц… Шут, перестань, это же я!

Еще мгновение он был весь как натянутая струна, а потом обмяк так, что с трудом устоял на ногах.

– Капра, – невнятно выговорил он разбитым ртом. – Я думал, придет Колтри. С раскаленным железом. А она будет смотреть.

– Нет. Мы все здесь, мы пришли за тобой и за Би, чтобы вернуть ее домой. Шут, ну зачем ты пошел один? – задал я вопрос, терзавший меня весь день.

– Идите к Би. Тюрьма на крыше. Ее держат там. И Прилкопа тоже.

– Да, Пеструха нам так и сказала. Мы найдем Би.

Он уперся ногами в пол. Я дал ему перенести на них часть веса, но продолжал поддерживать. Пока вел Шута к двери, он, хватая ртом воздух, говорил:

– Чтоб спасти Би. Из-за меня ее похитили. Я привел их к ней. И чтоб убить их. Самому сделать грязную работу. Исправить то, что натворил. Чтоб на этот раз быть Изменяющим. Ты ведь говорил, что я могу.

– Позвольте мне помочь, – сказал Лант и подхватил его с другой стороны.

Спарк наклонилась заглянуть Шуту в лицо и спросила:

– Он тяжело ранен?

– Не знаю. Шут, я испугался, что ты принял яд, который я дал тебе. Но ты этого не сделал. Ведь не сделал же?