Судьба убийцы

– Нет, – отрезал командирский голос. – Ты пойдешь с нами. Мы обыщем здесь каждую камеру. Рютор и его отряд сейчас ищет в садах и домиках. Килп осматривает все от стен цитадели до внешних стен. А еще Колтри поднял по тревоге своих особенных парней.

– Весь этот треклятый замок стоит на ушах, с тех пор как умерла Симфэ. Зря они с Виндлайером не обошлись так, как он того заслуживает. – Стражник хохотнул. – Нам с Фербом выпала честь сбросить Двалию в выгребную яму. Ферб помочился на нее. Старая уродина после смерти только похорошела.

Командир не был склонен к шуткам:

– Идем. Надо осмотреть каждую камеру на этом уровне. Каждую дверь за собой запереть. Если ничего не найдем, поднимемся на следующий. Никто не пройдет мимо нас.

– Готов спорить, это кто-то из Белых прикончил Двалию. Этим змеенышам не за что было ее любить. А Симфэ, наверное, погибла случайно. Я слышал, они пытались выбить правду из Виндлайера. Он же сидел тут на цепи и должен был все видеть. Надо было просто заставить его говорить! Я бы не прочь полюбоваться на это.

– Идем! – В голосе старшего звучало раздражение, ему явно не нравилось, что подчиненный много болтает и еле идет.

Шаги стали удаляться. Я ждал, пока не услышал стук закрывшейся двери.

В наступившей тишине Шут произнес два слова:

– Двалия мертва.

Я не понял, какое чувство скрывалось за этой фразой. Радовался он, или вздохнул с облегчением, или сожалел, что не присутствовал, когда ее убили? Возможно, и то, и другое, и третье или что-то еще.

– Прилкоп в одной из тамошних камер. И с ним еще трое.

– Он может знать, что случилось с Би. Их держали в соседних клетках на крыше.

Это, пожалуй, было единственное, что могло убедить меня задержаться ради Прилкопа.

– Лант, возьми Пера, и идите к дальней двери. Будьте начеку. Да, стражники заперли ее за собой, но это не значит, что они не могут вернуться. Спарк, Шут, – за мной.

Я приоткрыл дверь, и мы тихо, как призраки, выскользнули наружу. Спарк с Шутом поспешили к камере Прилкопа, я тем временем снял с полки одну из ламп. Не хотелось будить остальных узников и уж тем более освобождать их. Кто знает, к чему это приведет? Вокруг было и так слишком много такого, чего я не мог предусмотреть или изменить.

Пока Спарк вскрывала замок камеры, Шут тихо, ласково позвал:

– Прилкоп, проснись!

Великан свернулся на полу, прикрывая руками голову. Когда Шут окликнул его во второй раз, Прилкоп опустил руки и приподнялся. Один его глаз заплыл так, что совсем не открывался; нижняя губа распухла и сделалась толстой, как сосиска. Он уставился на нас, потом мучительно разогнулся и встал на ноги. Когда Прилкоп заковылял к нам, послышался звон цепей.

– Где Би? – резко спросил я.

Он оглядел меня уцелевшим глазом и кивнул сам себе:

– Нежданный Сын. Но я ждал тебя. – Прилкоп тихо, сдавленно рассмеялся. – Последний раз я видел ее в тюрьме на крыше. Это что, еще одна попытка спасения?

– Да. – Я отвернулся.

– Надеюсь, эта будет более удачной, чем прошлая. – Я пошел прочь, но он крикнул мне вслед, слишком громко, как мне показалось: – Там, в тюрьме на крыше, остались и другие узники. Освободите их.

– Фитц? – отчаянным шепотом окликнула меня Спарк.

– Освободите его. И ищите подземный ход. Я приведу Би.

Не дожидаясь возражений, я бегом пересек зал.

– Подвиньтесь, – сказал я Ланту и Перу, ожидавшим у двери, и достал свой набор отмычек.

Было темно, но Чейд бесчисленное множество раз заставлял меня тренироваться открывать замки на ощупь. Мысленно благодаря старика, я вставлял, нажимал и поворачивал, пока не услышал щелчок вышедшего из паза язычка. Наконец-то!

– Ждите тут.

Как и прежде, я осторожно выглянул за дверь. Там оказалась комната стражи. Стол, четыре стула. Игральные кости, надкушенный персик и три чашки. Я тихо вошел. Сиденье стула было еще теплое, и персик не успел заветриться.

Я вернулся к своим спутникам:

– Идем, только тихо. Стражников из этой караулки куда-то позвали. Боюсь, весь замок подняли по тревоге. Они ищут кого-то, сбежавшего из заточения.

Снова дверь, и снова на замке, но я быстро справился с ним. И опять велел Перу и Ланту ждать, а сам приоткрыл высокую, тяжелую дверь. Высунувшись, оглядел в обе стороны длинный, изогнутый коридор. Никого не видно. Через равные расстояния на стене укреплены полки с лампами, в которых горит какое-то ароматное масло. Все тихо.

Очень странно было, сделав всего один шаг из подземелья для пыток, от зарешеченных темниц и скучающих стражников, выйти в мягко освещенный коридор, отделанный панелями из белой древесины, какую мне прежде не приходилось видеть; пол в коридоре был безукоризненно чистым, на стенах красовались портреты в рамах. Я словно шагнул из кошмара в сладкую грезу.