Судьба убийцы

Соберись с мыслями. Реши, смерть – друг тебе или враг? Если друг, отправляйся радостно ей навстречу, как это сделал я. Если враг, тогда дерись с ней. Но не валяйся тут, как раненая корова, которая ждет, когда придет хищный зверь и прикончит ее. Ты не жертва, и я тоже! Если суждено умереть, умрем как волки!

Что ты от меня хочешь? Чтобы я отгрыз себе ноги?

Короткое молчание. Потом:

А ты можешь?

Я не смогу дотянуться до них зубами, и зубы у меня для такого дела неподходящие, так что я скорее умру от потери крови, прежде чем сумею это сделать.

Тогда зачем ты это предложил?

Это был сарказм.

О, Би обходилась без сарказма. Мне это в ней очень нравилось.

Расскажи мне о том, как вы были вместе.

Молчание, более продолжительное. Потом:

Нет. Выберись из этой ловушки и выживи, тогда она, может быть, сама тебе расскажет. Я не собираюсь делиться с тобой историей ее страданий, пока ты валяешься тут, как хромая свинья.

Страданий…

Ей очень тяжко пришлось?

Да уж нелегко.

Ничто и никогда не задевало меня так сильно, как презрение Ночного Волка. Вот и теперь его упрек достиг цели. Я снова попытался высвободить ноги. Тщетно. Упавшая балка придавила их чуть выше коленей. У меня не было ничего, чтобы использовать как рычаг. Положил ли я в свою сумку длинный нож? Волк прав: лежать и ждать, не в силах ничего сделать, – самое неприятное в моем положении. Готов ли я зайти так далеко, чтобы отрезать себе ноги? Глупости. Ножом кости не перерубить. Остался ли в сумке корабельный топорик?

Пошарил вокруг в поисках сумки. Я повесил ее на плечо, когда наверху прогремел взрыв, и я упал с лестницы. Сумка пропала. Сколько я ни шарил вокруг, под руки попадались только каменные обломки и крошка. А если вытянуть руки как можно дальше за голову, то пальцы касались стоячей воды. Смочив пальцы, я вытер каменную пыль с лица. Умыться теплой водой оказалось приятно. Я снова потянулся к ней и поводил в теплой воде закоченевшими пальцами.

Стоп. Теплая вода… Теплая?

Я замер.

Насколько я знал, тепло исходит либо от огня, либо от живых существ. Дар говорил мне, что никого живого поблизости нет. А огонь не может гореть под водой. Нам миг я испугался, что ко мне подкрадываются «перекованные», невидимые для моего Дара, но живые и источающие тепло. Но я не сталкивался с «перекованными» уже много десятков лет, с тех пор как пираты красных кораблей перестали «перековывать» пленных.

Однажды мы нашли горячий источник.

Он вонял. А тут я ничего не чую.

Я тоже.

Открыл глаза пошире и стал вглядываться в темноту, силясь рассмотреть хоть что-нибудь. Но так ничего и не увидел. Тогда собрал волю в кулак и снова потянулся вниз. Вода определенно сделалась теплее. Я вытянул руки так далеко, как только мог. Рана на ноге, казалось, вот-вот откроется. Еще теплее… И вот кончики пальцев коснулись промокшей парусины. Моя сумка! Еще немного… Я тянулся и тянулся, перебирая пальцами по грубой ткани, ища, за что бы ухватиться. Но увы, все мои усилия привели только к тому, что сумка соскользнула со ступени вниз, туда, где мне нечего было и надеяться добраться до нее.

Она упала с глухим стуком, как будто что-то твердое ударилось о камень. Я стал припоминать, что же лежало у меня в сумке. Один из Чейдовых горшков… Тяжелый флакон с драконьим Серебром…

И огневой кирпич Элдерлингов.

Интересно, какой стороной кверху он упал? Может ли гремучий горшок взорваться под водой? Огневой кирпич не подожжет фитиль. Но что, если, чтобы смесь взорвалась, достаточно будет жара?

А что будет, если нагреть драконье Серебро?

Может, и ничего.