Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

К.Р.

Быть или не быть? Вот в чем вопрос. Что выше:

Сносить в душе с терпением удары
Пращей и стрел судьбы жестокой или,
Вооружившись против моря бедствий,
Борьбой покончить с ними? Умереть – уснуть,
Не более; и знать, что этим сном покончишь
С сердечною мукою и с тысячью терзаний,
Которым плоть обречена, – о, вот исход
Многожеланный! Умереть, уснуть; —
Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот оно!
Какие сны в дремоте смертной снятся,
Лишь тленную стряхнем мы оболочку, – вот что
Удерживает нас. И этот довод —
Причина долговечности страданий.
Кто б стал терпеть судьбы насмешки и обиды,
Гнет притеснителей, кичливость гордецов,
Любви отвергнутой терзание, законов
Медлительность, властей бесстыдство и презренье
Ничтожества к заслуге терпеливой,
Когда бы сам все счеты мог покончить
Каким-нибудь ножом? Кто б снес такое бремя,
Стеная, весь в поту под тяготою жизни,
Когда бы страх чего-то после смерти,
В неведомой стране, откуда ни единый
Не возвращался путник, воли не смущал,
Внушая нам скорей испытанные беды
Сносить, чем к неизведанным бежать? И вот
Как совесть делает из всех нас трусов;
Вот как решимости природный цвет
Под краской мысли чахнет и бледнеет,
И предприятья важности великой,
От этих дум теченье изменив,
Теряют и названье дел. Но тише!
Прелестная Офелия! О нимфа!
Грехи мои в молитвах помяни!

«Гамлет» в переводе Константина Константиновича впервые был поставлен Измайловскими офицерами и приглашенными артистами на театральной сцене Измайловского полка. Великий князь, исполнявший роль принца Гамлета, от радости игры и похвал зрителей ходил «в чаду приятных волнений» (15 января 1899 г.). Месяц спустя три спектакля дали на домашней сцене Мраморного дворца. На последнем присутствовал Николай II, остался доволен игрой дяди и предложил будущей зимой поставить «Гамлета» в императорском домашнем Эрмитажном театре, что и было осуществлено.

Константин Константинович очень усердно готовился к исполнению на сцене Гамлета, не пропускал репетиций, подолгу размышлял над своей ролью, даже специально брал уроки фехтования в средневековом духе. За себя как артиста он волновался гораздо больше, чем как за поэта, и перед представлением в Эрмитажном театре ездил в монастырь к чудотворной иконе Спасителя «вымаливать удачи и скромности, чтобы к хорошему исполнению роли не примешивалось тщеславие и суелюбие».

Почти вся императорская фамилия, множество министров и прочий высший свет явились взглянуть на «Гамлета» в Эрмитажный театр Зимнего дворца.

«Триумф полный» (17 декабря 1900 г.).

Прослышав, что великий князь не на шутку влюбился в образ Гамлета, в Берлине в 1903 году выпустили книжку «Константин Константинович, принц русский. Драматическая шутка с волшебными превращениями. В 2-х действиях».

В предисловии говорилось о вольном духе великого князя, унаследованном от отца. «К Победоносцеву и Сипягину[86] Константин Константинович находился в оппозиции, и тем, говорят, в конце концов удалось убедить Николая II в неблагонадежности великого князя. Английские газеты уверяют, что после резкого объяснения с царем либеральный великий князь сошел с ума, вообразив себя Гамлетом. Это известие побудило нас написать небольшую драматическую шутку, в которой много заимствовано из шекспировского «Гамлета».

Далее на двадцати страницах книжки идут диалоги, суть которых можно понять по небольшому отрывку.

«Победоносцев. Неблагополучно, государь.

Царь (испуганно вскакивает). Не Плеве[87] ли убит?

Победоносцев. Нет, великий князь Константин сошел сума.

Царь. Ну, слава Богу! Ты был всегда отцом вестей счастливых…

Победоносцев. Он Гамлетом себя вообразил, он в Конституцию влюбился.

Царь. Но что ж делать нам? Безумие опасным может стать.