Судьбы икон в Стране Советов. 1920–1930-е

Среди экспонатов выставки не было ни одной чудотворной иконы, дабы не вызвать гнев православной церкви за рубежом. Не было там и икон из национализированных частных коллекций. В этом «Антиквариат» потребовал от Грабаря и Анисимова личных письменных заверений, опасаясь судебных исков наследников, оказавшихся после революции в эмиграции. Автор одной из статей Владимир Васильевич Вейдле, русский философ в эмиграции, посетил выставку и досадовал, что не удалось увидеть известные ему с дореволюционных времен шедевры из собраний Остроухова и Рябушинского. Отказ от вывоза икон из частных коллекций, кроме боязни судебных исков, имел и другие причины. По замыслу Грабаря, выставка должна была прославлять не заслуги частных собирателей в сбережении памятников искусства, а достижения советской науки, в первую очередь его собственных реставрационных мастерских, по спасению и расчистке икон. ЦГРМ предоставили на эту выставку более тридцати икон, больше, чем любой из музеев или «Антиквариат» (прилож. 2). По свидетельству Вейдле, во время бесед, которые на выставке в Лондоне проводились дважды в день, советские представители «с особенным усердием и без всякого стеснения поясняли, что иконами в России заинтересовались лишь после революции и исключительно благодаря ей». Оказавшись на Западе в разгар антисоветской кампании, живописующей ужасы разграбления Русской православной церкви, иконы должны были выполнить роль советского культурного атташе и политагитатора. Символично, что в США одновременно с выставкой русских икон музеи показывали и экспозицию советского плаката.

Открывшись в феврале 1929 года в Берлине, выставка до лета посетила Кельн, Мюнхен и Гамбург. Показ во Франкфурте-на-Майне, который значится на титульном листе немецкого каталога, планировался, но не состоялся. В сентябре и октябре 1929 года русские иконы побывали в Вене33, а в ноябре и декабре – в Музее Виктории и Альберта в Лондоне. Весной 1930 года ценный груз был отправлен за океан, в Новый Свет, где полтора года путешествовал по музеям. Без преувеличения, для всех музеев, принимавших выставку, русские иконы стали открытием, а выставка – одним из центральных событий года. Однако особенно торжественно и пышно проходили первые турне в Германии. Сотни приглашенных гостей, «живая» классическая музыка, речи и комплименты ведущих искусствоведов, директоров музеев, а то и министров, как то было, например, в Берлине и Гамбурге, вечером – званые обеды. В Германии иконы осмотрел даже «кронпринц Баварский». Ожидался и папский нунций, однако не приехал посмотреть на православное искусство, сославшись на болезнь.

В залах первой советской зарубежной выставки икон

Грабарь, который вместе с реставратором Евгением Ивановичем Брягиным лично сопровождал выставку в Германии, с восторгом писал жене об успехе: