Судьбы иосифлянских пастырей

Ко времени освобождения о. Михаила его семью постигла новая беда — арест и заключение в лагерь матушки Елены Петровны Рождественской. В начале 1930-х гг. ОГПУ пыталось любыми способами покончить с иосифлянской общиной в Стрельне. После ареста всего духовенства, в апреле 1931 г. прихожане Спасо-Преображенской церкви пригласили служить настоятелем священника Виктора Никольского, но, видимо, под давлением карательных органов, он вскоре перешел к сергианам и покинул Стрельну. При о. Викторе — 20 июня 1931 г. — была закрыта часовня Казанской иконы Божией Матери на углу ул. Халузи и Ленинградского шоссе. Затем в храме некоторое время нелегально служил скрывавшийся от властей иеромонах Аркадий. В конце концов его выследили и арестовали, но когда привезли на квартиру Е. П. Рождественской, у которой иеромонах останавливался на ночлег, он сбежал от охраны.

7 января 1932 г. настоятелем Спасо-Преображенской церкви был зарегистрирован 68-летний священник Михаил Евстигнеевич Василевский. Он перешел к иосифлянам в 1929 г. и с благословения архиеп. Димитрия начал служить в Петропавловской церкви Вырицы, а в 1932 г. одновременно окормлял и стрельнинских иосифлян. Приезжая для совершения богослужений в Стрельну, о. М. Василевский всегда останавливался и обедал у Е. П. Рождественской, в квартире которой ему была выделена комната. Отец Михаил постоянно проживал в Ленинграде и неоднократно служил панихиды на могиле замученной в ОГПУ схимонахини Марии (Леляновой) на Смоленском кладбище[474].

Елена Петровна в 1930–1932 гг. по-прежнему пела в церковном хоре и, добывая пропитание для детей и проживавших с ней несовершеннолетних сестер мужа — Серафимы и Зинаиды, работала регистратором в амбулатории им. С. Перовской. Осенью 1930 г. она ездила на две недели в ссылку к о. Измаилу Рождественскому, а в 1932 г. два раза, на 4–7 дней, на свидание к мужу в Белбалтлаг. Матушка также посещала проживавшую в Гатчине (до ареста в феврале 1932 г.) схимонахиню Марию (Лелянову), почитаемую верующими «болящую Ольгу» в Царском Селе, знакомых по Новгороду прот. Александра Советова с супругой Татьяной Карловной и ездила в иосифлянские храмы: в Тихвинскую церковь в Лесном, в храм Михаила Архангела в Малой Коломне и в Феодоровский собор в Царском Селе.

Желая окончательно разгромить иосифлянские общины в пригородах Ленинграда, ОГПУ осенью 1932 г. сфабриковало новое групповое дело Истинно-Православной Церкви. В ходе продолжавшихся с 19 сентября по 24 ноября арестов был арестован 31 человек из пяти иосифлянских приходских общин: в Стрельне, Вырице-Слудицах, Царском Селе, Тайцах и Красном Селе. В Стрельне аресты проходили в ночь с 4 на 5 октября. Кроме о. Михаила Василевского, были схвачены: председатель «двадцатки» Успенской церкви, сторож лавки рыбного кооператива И. П. Ежиков; председатель «двадцатки» и регент Спасо-Преображенской церкви, счетовод на Октябрьской железной дороге А. И. Андреев; член «двадцатки» этого храма, сторож Стрельнинского яхт-клуба А. В. Бирюлев; секретарь приходского совета Спасо-Преображенской церкви К. И. Кедес и сторож этого храма, ухаживавшая за детьми о. М. Рождественского, Е. Р. Тихонова. Е. П. Рождественскую в эту ночь не арестовали, после обыска с нее взяли подписку о невыезде.

Матушка дважды подвергалась допросам: 26 и 29 ноября 1932 г. Она держалась стойко и виновной себя не признала, заявив: «После раскола церкви я как истинно-православная христианка примкнула к иосифлянскому течению. Посещала церковь Спаса Преображения и во время богослужения пела на клиросе. У меня в квартире были спевки певчих… С советской властью у меня расхождения в вопросе религии, для меня непонятна политика сов. власти, которая разрешает верующим молиться и в то же время закрывает церкви и ведет политику притеснения религиозных, и в этом вопросе считаю, что власть не права. Невинных людей сажают в тюрьмы, приписывая последним якобы распространение среди верующих антисоветских слухов»[475].

Арестованные члены приходских советов стрельнинских церквей и о. М. Василевский обвинения в антисоветской деятельности, в основном, также отрицали и лишь признавались в активной переписке и оказании материальной помощи осужденным пастырям: братьям Рождественским, иеромон. Варсису, свящ. Н. Стефанову и др. Так, Клавдия Ивановна Кедес на допросе показала: «После ареста священника Михаила Рождественского я писала ему письма, сообщая новости, главным образом, о духовенстве и верующих, и просила его благословения. Помимо того у верующих собирала деньги ему на посылки».