Судьбы иосифлянских пастырей

Во время этого разгрома — 4 декабря 1932 г., была закрыта Спасо-Преображенская церковь, а второй иосифлянский храм Стрельны — Успенский, несмотря на сопротивление прихожан, 21 февраля 1933 г. передали общине сторонников митр. Сергия[479]. Продолжались и репрессии против проживавших в поселке духовных детей братьев Рождественских. Так, 7 октября 1933 г. был арестован и 23 декабря приговорен к трем годам ссылки в Казахстан Ф. К. Панюшин. В это время в Стрельну вернулся бывший иподиакон о. Измаила С. И. Аплонов, но и его 19 марта 1935 г. арестовали и через неделю выслали вместе с женой и двухлетним сыном Виталием на 5 лет в Оренбург.

Проживавший с 1934 г. в с. Перегино Новгородского округа о. М. Рождественский неоднократно тайно приезжал к детям и своей пастве в Стрельну и Ленинград, а в декабре 1937 г. переехал туда жить. Причиной стали репрессии духовенства и закрытие храма Пророка Илии в Перегино. При этом был арестован, 25 ноября 1937 г. приговорен Тройкой Управления НКВД по Ленинградской области к высшей мере наказания и вскоре расстрелян священник Поддорской церкви — муж сестры о. Михаила Ольги Васильевны — о. Рафаил Яковлевич Муравьев. Сам о. М. Рождественский сумел скрыться от неизбежного ареста и уехал в Ленинград. Здесь батюшка в основном жил у сестры Зинаиды по адресу: Нарвский пр., 11–162 — и духовных детей, прежде всего у дочери купца И. И. Крупенниковой, к которой неоднократно ездил в 1935–1937 гг. в Старую Руссу, когда она работала там бухгалтером.

Архимандрит Клавдий (Савинский).

Из следственного дела 1942 г.

С собственными детьми о. Михаилу пришлось видеться по ночам, украдкой, уходя рано утром, чтобы никто не заметил. В бывшем церковном доме в Стрельне перед войной помимо сына и дочери батюшки жили его сестры — Серафима Рождественская и переехавшая туда из Перегино Ольга Муравьева со своими детьми. Жена о. Михаила после освобождения в 1935 г. осталась в Коми АССР на вольном поселении и работала там заведующей лагерной аптекой в пос. Железнодорожный. Поскольку батюшка никаких доходов не имел и, по его словам, «жил и питался очень скудно», Елена Петровна ежемесячно высылала на содержание детей 400 рублей[480].

Вернувшись в северную столицу, о. Михаил сразу же установил связь со служившими там тайно другими иосифлянскими священнослужителями, прежде всего с архим. Клавдием (Савинским), с которым он когда-то был вместе осужден и 18 дней ехал в тюремном вагоне в сибирский лагерь. Уже в конце 1937 г. батюшка встретился в городе с архим. Клавдием и исповедовался у него. Прежние прихожане о. Михаила оказывали ему материальную помощь, а он, имея антиминс, совершал у них на квартирах тайные богослужения, исповедовал и причащал. В 1939–1941 гг. протоиерей также встречался с иеромонахом Тихоном (Зориным), которого знал с конца 1920-х гг., и они исповедовали друг друга. В мае-августе 1941 г. о. Михаил жил у сына и дочери, но в день занятия германскими войсками Стрельны поехал служить молебен в Ленинград и остался в городе на период блокады.

Около года — до августа 1942 г. — М. Рождественский жил на ул. Розенштейна, 37, у своей старой прихожанки М. Ф. Панюшиной (до ее эвакуации с семьей в Молотовскую область), затем в августе-декабре 1942 г. — в Чернышевом пер., 16, у Л. В. Масленниковой и в Чернышевом пер., 24 у Н. Н. Крупенниковой и, наконец, в январе 1943 г., до момента ареста — на Софийской ул., 11 у работавшей прачкой в детских яслях А. А. Севастьяновой. Тайные богослужения о. Михаил совершал в основном по большим церковным праздникам: на Рождество, Пасху, Троицу, Крещение в квартирах Панюшиной и Севастьяновой; присутствовало на них в среднем около 20 верующих. Пастырь также исповедовал, причащал, отпевал своих духовных детей, получая за совершение треб небольшое вознаграждение хлебом или деньгами. Пайка он не имел и выжил лишь благодаря помощи верующих. Весной 1942 г. о. Михаил переписывался через А. Севастьянову с архим. Клавдием, они просили друг друга исповедовать. Страшная блокадная зима 1941–42 гг. и массовая эвакуация существенно сократили иосифлянскую паству в Ленинграде, но тайные богослужения продолжались[481].

В конце концов, агенты НКВД «вышли на след» общины о. Михаила. О ней стало известно после ареста 17 июня 1942 г. о. Клавдия (Савинского). На допросе 16 июля архимандрит показал: «Рождественский проживает в городе Ленинграде нелегально, так как по документам ему, имевшему судимость, проживание в Ленинграде запрещено… Во время войны я получил от Рождественского Михаила, через одну верующую из его знакомых, два письма [в марте и мае 1942 г.], в которых, вместе с исповедью, сообщалось о том, что он жив и здоров, находится в Ленинграде, но адреса не сообщалось. Фамилии женщины, передавшей мне письма, я не знаю, а имя ее Агриппина». О тайном служении о. Михаила показала на допросе 12 июля и арестованная вместе с архимандритом послушница А. С. Абрамова.