Судьбы иосифлянских пастырей

Сфабрикованность дела стала очевидной уже в 1939 г. 5 марта и 20 апреля муж А. В. Михайловой написал новому наркому внутренних дел Л. П. Берии, что за два месяца до ареста его жены следователь НКВД Н. Лимов предложил ей доставлять сведения о «малоизвестных лицах», и так как она не выполнила задание, арестовал ее. 16 апреля 1939 г. подобное заявление наркому написала из лагеря и сама Анна Васильевна: «Голубева жила вместе со своим психически больным сыном-пенсионером и рассказывала мне, что, перенеся много горя со смертью взрослой дочери и мужа, приняла монашество. По упразднении монастыря она жила с сыном, а в Новгороде еще и с двумя старушками. По поручению следователя я должна была выяснить, кто их объединяет и вообще все об их жизни. Голубева в разговоре со мной всегда была сдержанна, и ничего конкретного сказать следователю я не могла. После этого разговора через два месяца я была арестована, и на допросе помощник Лимова Сергеев старался меня уверить, что я одних убеждений с Голубевой, посещала их молитвенные собрания, чего никогда не было, и знаю какого-то их архимандрита, и вела по их указанию агитацию против выборов. Я все это отрицала, как могла». В декабре 1939 г. о своей невиновности написала в НКВД и М. А. Трояновская. Она указывала, что ее обвинили, главным образом, в поездке по заданию архимандрита Алексия в г. Старая Русса «на вербовку верующих», между тем, она в этом городе вообще никогда не была[676].

По указанию из Москвы Новгородский городской отдел НКВД был вынужден в марте 1940 г. провести проверку дела, в ходе которой фактически все допрошенные свидетели заявили, что об антисоветской деятельности осужденных им ничего не известно. Характерными являются показания М. А. Богдановой: «На вопрос следователя об антисоветской агитации Степановой я следователю ответила отрицательно, заявив, что об этом мне ничего не известно, но мне подсунули готовый протокол допроса, и я его подписала, не читая… Прошу считать, что это выдумка следователя, который меня допрашивал». Позднее (в 1956 г.) уже сама выжившая в лагере А. А. Степанова так говорила в Управлении КГБ о протоколе допроса, на котором она якобы полностью признала свою вину: «Показаний, которые записаны 21 ноября 1937 года следователем Никифоровым, я совершенно не давала и более того, такие показания он мне не зачитывал… Протокол допроса в 1937 г. в период следствия я подписывала, но в моих показаниях в то время подобного смысла совершенно не было».

1 апреля 1940 г. Новгородский отдел НКВД признал в заключении по итогам проверки, что в отношении Михайловой и Степановой «какой-либо антисоветской деятельности не установлено», и их необходимо освободить, а пять других отбывавших срок в лагере — «бывшие монашки эти обряды сохранили по день ареста. Указанные лица собирались в своих квартирах и устраивали молебствия». Поэтому для них предлагалось заменить заключение в лагере административной ссылкой. Однако постановлением Управления НКВД по Ленинградской области от 10 июля 1940 г. приговор был признан правильным и пересмотру не подвергался[677].

Многолетний срок лагерей пережили лишь А. Степанова и мать Сергия (Васильева). Эта монахиня отбывала срок в Каргопольском лагере Архангельской области и была по инвалидности освобождена в 1943 г. Она поселилась в г. Муроме Владимирской области и в 1949–1951 гг. вновь несколько раз привлекала внимание карательных органов, повторно арестовывавших в то время прежде осужденных людей. Лишь 24 апреля 1951 г. угроза ареста мои. Сергии миновала, в этот день Управление МГБ Владимирской области составило заключение по заведенному на монахиню следственному делу: «…учитывая недостаточность материалов, изобличающих Васильеву в проведении враждебной работы, преклонный возраст (65 лет) и болезненное состояние (миокардиосклероз, гипертония) меру репрессий в отношении Васильевой не применять». К концу 1950-х гг. монахиня Сергия скончалась. Все осужденные по делу общины бывших сестер Иоанновского монастыря, в том числе и последний иосифлянский наместник Александро-Невской Лавры архимандрит Алексий, были реабилитированы еще 26 марта 1958 г.[678]

Братия Ефремо-Перекомского монастыря и иосифлянское движение в Новгородской епархии