Что в свои последние дни большевики еще больше будут сажать и гнать церковь, как это было при царе Юлиане, и по этому вопросу у меня с Никоном архимандритом, которого я послал служить в Красное Село вместо арестованного священника Телятникова, было совещание после службы в Пискаревке, что для сохранения истинного православия, для того, чтобы не остаться без епископов, ввиду последних арестов, нужно производить тайных епископов. В кандидаты в епископы были назначены арх. Никон, как окончивший два высших учебных заведения, арх. Ал. Невской Лавры Терешихин Алексей, архим. Клавдий (Савинский). Архим. Макарий в епископские кандидаты был назначен митроп. Иосифом[794]
.Записано с моих слов и прошу исправить, что совещание с Никоном было не в Пискаревке, а в Цолюстрове.
АУФСБ СПб. ЛО, ф. арх. — след. дел, д. П-83017, т. 1, лл. 26–27. Подлинник.
Из протокола допроса иеромонаха Александро-Невской Лавры Игнатия (Гриценко) от 5 марта 1931 г.
[…] В 1929 г. митрополит Иосиф был арестован, и на его место был прислан митрополит Серафим, которому мы, а также прихожане не доверяли, так как считали его красным безбожным митрополитом, так как он молится за безбожную советскую власть, благодаря чему между иосифлянами и серафимовцами произошел раскол: мы, иосифляне, взяли себе четыре церкви и повели борьбу с серафимовцами путем агитации среди прихожан, а также и рассылали своих людей по отдаленным местностям, деревням, селам для ведения агитации против существования безбожной советской власти. Всю эту борьбу возглавил епископ Григорий. У него были свои люди. После епископа Григория во главе борьбы встал его ставленник архимандрит Алексий, но он недолго пробыл и был арестован. После него уже такого активного члена иосифляне у себя не имели, но, несмотря на это, борьба продолжается и до сего момента. В данный момент самым активным членом организации является председательница двадцатки Тихвинской церкви Сакулина Александра Владимировна […].
АУФСБ СПб. ЛО, ф. арх. — след. дел, д. П-77463, т. 3, л. 198 об.
Подлинник.
Из протокола допроса архимандрита Ионы (Шибакина) от 11 мая 1931 г.
[…] Митрополит Серафим (Чичагов) старался всегда подчеркнуть якобы свою близость к органам ОГПУ, так, например, он по приезде в Ленинград, когда явился в Лавру, то приказал собраться всем монахам и кричал на них и стучал кулаком по столу и грозил всех сгноить в тюрьме, если не будут его слушаться и повиноваться. Его правая рука, как говорят, епископ Амвросий (Либин) также не скрывал своей близости к ГПУ и якобы даже некоторого влияния на представителя ГПУ уполномоченного Макарова. А так как незадолго до моего ареста епископ Амвросий Либин служил в Покровской церкви села Рыбацкого за Невской заставой, то, очевидно, он там дал понять, что я буду арестован и сослан. Сидевший со мной некоторое время в камере иеромонах Филипп из Лавры, который мне и рассказал о первом посещении Лавры митрополитом Серафимом, также передавал мне, что им, монахам, отошедшим к иосифлянам, было известно, что они будут арестованы, и церкви их закрыты, и это им передавали свои же монахи Сергиевского течения со слов того же епископа Амвросия (Либина), который живет в Лавре и как наместник управляет ею […]
АУФСБ СПб. ЛО, ф. арх. — след. дел, д. П-83017, т. 3, л. 636. Подлинник.
Заявление в церковный стол горисполкома Детского Села (Пушкина) от членов приходского совета иосифлянского Феодоровского собора.
Уведомляем Церковный стол, что 21 апреля с/г агентами ОГПУ или милицией (нам это точно неизвестно) во время ареста протодиакона Феодоровского собора взяты ключи от храма. Таким образом, ответственность за сохранность церковного имущества снимается с членов двадцатки.
Протокола допроса игумении Вероники (Романенко) от 4 мая 1932 г.