Судьбы изломанная нить. От Твари в Жрицы (СИ)

— Я сойду, быстрее будет, — мяукнул Иванс и соскользнул в снег, Руза не успела ничего ему сказать. Мальчик отстал и она с недовольством подумала, что эльф теперь будет их задерживать. Но не успел Лютик сделать и пяти шагов, как Иванс появился рядом со стременем.

Они добрались до Шапоца, он потянул коня вглубь леса. Отец молчал, только тяжело дышал, эльф легко шел рядом, не проваливался и часто оборачивался.

Когда они остановились, Шапоц поднял руку, призывая к молчанию. И точно, издалека послышались смешки, бодрый голос, который что-то возбужденно рассказывал. Отец схватил Лютика и стал тянуть его вперед, дальше от границы. Так продолжалось некоторое время, Шапоц несколько раз падал, выбившись из сил.

— Сандра, передай отцу, я следы замел, — вдруг заметил Иванс.

— Как это? — повернулась к нему Руза.

— Так, у меня есть небольшие способности к стихии воды, — потупился эльфенок, пошевелил растопыренными пальцами и снег вокруг его ног заплясал поземкой.

— Отец! — выдохнула Руза. — Не беги, Иванс следы замел, он — магик.

Шапоц остановился, грудь его вздымалась, пот бежал по лицу. Он снял лохматую шапку и утерся, дочь охнула: голова отца белела под стать снежному покрывалу.

— Разъезд, не наши, скорее, Палинские, — выдал Шапоц свои соображения. — Сейчас отдохнем чуть, и дальше идти надо. Давай, дочь, спускайся ко мне, Лютику отдохнуть нужно, — и протянул руки к Рузе. — Не болтайте только.

Они отдыхали совсем немного и когда снова двинулись вперед, Руза вызвалась идти сама. Теперь она раскраснелась, согрелась, но боялась признаться, что устала. У нее крутилась в голове одна мысль: отец уже старенький, ему бы на покой, а не прятаться по королевству от людей герцога. Может, и правда, хватит ей бегать, не уйдешь от судьбы, пожила в долг пару годков, и хватит… Слезинка сорвалась с носа, побежала вторая, Руза сердито утерла нос.

— Нам придется выйти на дорогу, — через час высказался отец. — Во-первых, нужно будет найти, где переночевать, во-вторых, нас уже ищут, в-третьих — Лютику нужно отдохнуть, поесть и попить.

— Нас ищут… Может, мне выйти и… — начала Руза.

— Чего удумала, глупая! Думаешь, они тебя пожалеют? По следам не пойдут? Нас с тобой заберут, его не жалко? — кивнул Шапоц на эльфенка. — Я тебя в обиду не дам, лучше сам порешу, — и прижал к груди девочку.

— Отец, куда нам? Ведь мороз крепчает.

— Вот и я о том. Видишь, небо какое, красноватые сполохи сквозь облака? Ветер будет сильный, и снег пойдет. Метель, может, даже. Никто нас преследовать в такую погоду не будет. А мы двинемся — это наш шанс. Жиром лицо натрем, авось не обморозимся. Лютику я тоже тряпку на голову взял. Сейчас его распрягу, покормлю, напою чуток. Веток, дочь, наноси, чтобы было куда присесть.

Когда беглецы двинулись, поземка уже вовсю кружилась между деревьями, заунывно свистел ветер, но они почти выбрались на утоптанную дорогу. Шапоц сел на Лютика, сзади пристроил эльфенка и только потом дочь, затем обвязал всех веревкой.

Они ехали и ехали, дети прятались за широкой спиной мужчины. Как Шапоц различал дорогу, как заставлял Лютика передвигать ноги в такую непогоду, Рузе вообще не было понятно. Честно говоря, она уже сдалась, чувствуя себя обреченной и переживая из-за мучений отца, и еще этого странного паренька, прибившегося к ним.

Когда путники остановились и простояли минут десять, девочка открыла глаза и осмотрелась. Беглецы подъехали бревенчатому частоколу, отец теребил веревку, силясь ее развязать. Руза постучала ему по спине и передвинула узел к себе, но тоже ничего не смогла сделать, он замерз и стал жестким. Шапоц достал нож, разрезал веревку, слез с Лютика и начал дубасить ворота.

Никто не открывал, да и вообще было непонятно, кому приспичит сидеть сторожить ворота в такую метель. Отец уставал, делал небольшую передышку и снова дубасил ногами, руками ворота. С каждой минутой надежда убывала, но никто не отзывался из селения. Отец выбился из сил и присел на корточки, прислонившись спиной к воротам — шансов остаться в живых становилось все меньше… Он снова встал и начал стучать, и еще кричать:

— Пустите, со мной дети! Спасите детей!!!

Через какое-то время, когда мужчина уже потерял всякую надежду, открылась маленькая щель: кто-то начал старательно рассматривать путников.

— Спасите детей, пожалуйста, — прохрипел Шапоц, его заиндевевшие брови и усы с бородой, щеки, покрытые коркой льда, широкие плечи, меч на поясе не внушали доверия, и только две маленькие фигурки, сжавшиеся на коне, растрогали сторожа.

Загремел засов, и ворота забуксовали от нанесенного снега. Шапоц схватился за створку в образовавшуюся щелку и начал дергать. Медленно ворота приоткрылись на расстояние охвата руками, Шапоц повел Лютика, едва протиснувшегося в проход. Внутри оказалась деревенька, домов двадцать всего, здесь ветер гулял не слишком сильно, завихряя снег кругами.

— Идем, — кивнул встретивший их дюжий мужик, моложе и могучее Шапоца.