Судьбы передвижников

Московское училище живописи и ваяния к тому времени уже воспринималось «колыбелью московского искусства». И хотя ко времени поступления Перова в это учебное заведение здесь всё ещё преобладал традиционный академизм, самовыражению молодых художников, тяготевших к воспроизведению на холстах жизненных реалий, в училище не препятствовали. Вот и Перов, старательно рисовавший в учебных классах гипсовые головы, постоянно присматривался к происходящему за пределами училища, стараясь в карманном альбомчике зафиксировать ту или иную ситуацию, придуманную самой жизнью. Творческие и преподавательские концепции училищных педагогов Перова не отличались единством. Аполлон Николаевич Мокрицкий, к примеру, проповедовал послушное следование классическим канонам, а Сергей Константинович Зарянко был сторонником точного копирования натуры, свободного, правда, от индивидуального творческого осмысления. Перов больше тяготел к принципам Зарянко, но сильнейшее влияние оказывала ещё ученическая среда, чутко реагирующая на запросы времени. Пейзаж и бытовая картина обретали всё большую популярность. Василий стал членом кружка соучеников-единомышленников, в который, кроме него, вошли Иван Шишкин, Александр Гине, Егор Ознобишин, Константин Маковский, Константин Бортников и Алексей Колесов, и уже тогда, ведомый своим твёрдым характером, старался сформулировать собственные принципы в искусстве.

Письма помогали заботливому отцу следить за московской жизнью Василия, он пытался удержать сына от соблазнов большого города, и если вначале эти опасения имели хоть какие-то основания, то со временем о них можно было забыть, тем более что барон Криденер оказался не в состоянии содержать сына. Сводить концы с концами Василию становилось всё труднее, и вот наступил тягостный момент, когда ему нечем было оплатить проживание в приюте. Вскоре великодушной Марьи Любимовны не станет, но до конца дней она не будет лишать своего неплатежеспособного постояльца угла и скудного ужина. Перов отчаянно искал способы выхода из создавшегося положения. Вынужденный отказ от продолжения учёбы по причине отсутствия средств для её оплаты обещал Василию всего лишь бесславное будущее учителя рисования в какой-нибудь глухой провинции. «…сознавать в 22 года свою бесполезность даже самому себе – невыносимо горько. Я медлил… на что надеялся, чего ждал? право не знаю» – так позднее описал свою тогдашнюю растерянность Перов.

Удача улыбнулась нежданно-негаданно. За несколько дней до кончины госпожи Штрейтер училищный преподаватель гипсового класса Егор Яковлевич Васильев спас Перова своим деликатным предложением найти кров и стол в его, Васильева, казённой квартирке. Добрейший Егор Яковлевич сочувственно относился к своим ученикам и некоторым из них, кто особенно в этом нуждался, безвозмездно предоставлял приют. «Я сидел, как остолбенелый, смутно понимая, что говорил мне Е. Я. <…> глубоко чувствовал всю великость его благодеяния и не мог принудить себя сказать хоть бы слово благодарности, – язык оказался несостоятельным, я задыхался и молчал», – вспоминал Перов степень своего волнения и глубокой признательности учителю. Можно предположить, что тот же Васильев помог Перову ещё и тем, что один из членов Московского художественного общества записал способного юношу на своё имя и тем самым, согласно уставу, предоставил Василию возможность бесплатного обучения.

Обретя надежду на достойное будущее, Перов всеми силами дарованного природой таланта отдался постижению мастерства живописца. Помогали большое трудолюбие, глубина восприятия, цепкая наблюдательность и творческая самостоятельность. Они же способствовали преодолению разноголосицы педагогических наставлений. Нужда между тем никуда не делась, и, зимой, за неимением тёплой одежды, Перов частенько оставался дома. И только когда у Егора Яковлевича поселился Илларион Прянишников, Василий, одалживая шубу нового приятеля, мог посещать училище и в лютые морозы. Прянишников был на шесть лет моложе Перова, но искренне к нему привязался, и дружба эта продолжалась до самой смерти Василия Григорьевича.

Первые летние каникулы Василий проводил с родными, много рисовал, писал с натуры. В один из приездов домой, когда отца уже не было в живых, Перов написал портрет своего младшего брата Николая. Отправленный в Академию художеств, этот портрет принёс молодому художнику малую серебряную медаль.