Потерявшему работу художнику не на что было снять хоть какое-нибудь жильё в Москве. Лето и осень 1882 года он провёл в подмосковной деревне Давыдково, в крестьянской избе с прохудившейся кровлей. В середине октября, доведённый своим отчаянным положением до крайности, Саврасов обратился к Павлу Третьякову с просьбой о поддержке. В письме он просит о последней для себя помощи, искренне полагая, что долго такая жизнь продлиться не сможет. Но художник ошибался, среди живых ему суждено было оставаться ещё 15 лет, и его крупной, слегка подрагивающей от алкоголизма и безысходности рукой будет начертано ещё не одно прошение с криком о помощи. Отринутый людьми, судьбой и обстоятельствами в горькое пьянство, к творческим поискам и вдохновенным трудам Алексей Кондратьевич Саврасов был уже не способен. Академик создавал теперь торопливые, небрежные повторения своих прежних самых задушевных пейзажных мотивов, и прежде всего «Грачей», чтобы, продав их на рынке, выпить и не умереть с голоду.
Саврасов тосковал по дочерям, и весь такой неухоженный, опустившийся, иногда захаживал к ним, а значит, и к их матери. Софья Карловна взирала на оставленного мужа с отстранённым равнодушием и деликатно не мешала девочкам тепло прощаться с отцом в передней. Повзрослевшая Вера подумывала поступать на женские врачебные курсы, но смутная политическая ситуация приструнила либеральные настроения, в том числе и в сфере женского образования. Вере пришлось скорректировать свои планы и выбрать профессию акушерки. Она уехала к тётке Аделаиде Карловне в Петербург, и дальнейшая судьба старшей дочери Саврасова сложилась причудливо. Между молоденькой Верой и несчастливым в браке мужем тёти Аделаиды – талантливым театральным живописцем и пейзажистом, помнившим Алексея Саврасова по МУЖВЗ, – вспыхнул роман. Влюблённые соединились, Вера стала надёжным тылом для Михаила Ильича Бочарова, тылом, которого не оказалось в жизни её обездоленного отца. Увы, в 1895 году, Михаил Ильич скончался, и Вера Алексеевна с сынишкой вернулась в Москву, поближе к родным.
Самое удивительное, что к этому времени у Алексея Кондратьевича была уже новая семья. Художник сошёлся с молодой женщиной Евдокией Моргуновой и даже, как утверждали современники, перестал пить, но для подлинного возрождения уже не оставалось сил. В беспросветной нужде родилось двое детей Саврасова – сын Алексей и дочь Надежда. Многие знакомые, удручённые бедственным положением живописца, у которого к тому же резко ухудшилось зрение, пытались ему помочь. От Московского общества любителей художеств Саврасов получал мизерную пенсию.
Архитектор Александр Померанцев счёл своим долгом довести до сведения Академии художеств: «Достигнув преклонного возраста (А. К. Саврасову за шестьдесят лет), этот больной человек вынужден жить с женой и двумя малолетними детьми в обстановке столь жалкой, которая едва ли бы удовлетворила самого непритязательного ремесленника, вынужден подвергаться самым крупным лишениям… Он за последние годы попал в руки некого эксплуатирующего его талант торговца, который, продавая его картины по дорогой цене, сам оплачивает их грошами, постоянно держа художника в состоянии задолженности… Картины… проданные за несколько сот рублей, были оплачены ему несколькими десятками рублей, что известно и самому художнику, и на что он даже и не жалуется, по-видимому, почти примирившись со своей тяжёлой долей». Померанцев отметил, что, несмотря ни на что, в последних работах художника чувствуется рука мастера.
26 сентября 1897 года Алексей Кондратьевич Саврасов скончался в московской больнице для бедных. А через три дня в малолюдной похоронной процессии, провожавшей художника на Ваганьковское кладбище, были замечены Павел Третьяков, Исаак Левитан, швейцар МУЖВЗ и несколько бродяг – хороших знакомых покойного.
Основные даты жизни и творчества А. К. Саврасова