Судороги Земли

— Я подожду здесь! — Высокий чистый голос поселенца дрогнул…

После секундного колебания Зодчий шагнул вперёд.

Пройдя метров двадцать по широкому слабо освещённому коридору, он замер перед резной дубовой дверью. Сделав несколько глубоких вдохов, без стука распахнул её…

19

В комнате было темно.

Зодчий закрыл за собой дверь и замер на пороге — глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к слабому освещению. Прошла минута или две, прежде чем он увидели впереди, метрах в шести от себя, высокое массивное кресло. В нём сидела тёмная фигура, издалека казавшаяся неподвижным каменным истуканом.

— Подойди. Я тебя плохо вижу…

Голос резко контрастировал с застывшей фигурой: в нём не просто жила, в нём кипела, бурлила, фонтанировала жизненная сила!

Зодчий приблизился, остановившись в двух шагах от кресла. Спокойно встретил взгляд Амвросия, сверкнувший из-под тёмного капюшона.

— Ты — Зодчий. — Амвросий не спрашивал, он утверждал. — Мне интересна твоя судьба. Я хочу поговорить о ней, но меня отвлекают вопросы в твоей голове.

— Я ещё ничего не успел сказать… — деликатно напомнил Зодчий, до конца не решив, как вести себя с главой верцев.

Амвросий улыбнулся.

— Мне нравится твоя манера разговора.

Зодчий промолчал.

— Не стесняйся — спрашивай. — Голос Амвросия сделался мягким и ласковым.

— Прежде чем задавать вопросы, я бы хотел по возможности изучить ваши летописи.

Амвросий покачал головой.

— Я не это имел в виду. Спрашивай то, что волнует тебя сейчас.

Зодчий задумался. Совсем не такой беседы он ожидал от главы рода.

— Могу я узнать причину, по которой несколько лет назад погибли три выходца, приглашённые вами в поселение?

После его слов гулкая тишина в комнате наполнилась совсем другим содержанием.

— Я отвечу тебе… — бесцветным голосом произнёс глава верцев. — Но сначала ты должен познакомиться с моей внучкой.

Амвросий повернул голову в сторону и ласково позвал:

— Арина!

Из темноты вышла девочка небольшого роста. Тихо приблизившись к Амвросию, она замерла у массивного кресла. Зодчий с любопытством посмотрел на девочку, обратив внимание, что голова её тоже закрыта капюшоном — не видно ни глаз, ни половины лица.

— Мы пригласили выходцев с определённой целью, — не торопясь, заговорил Амвросий. — В нашем мире с некоторых пор стали происходить вещи, которые прежде не случались. Мнение людей, живущих на пограничных заставах, и раньше вызывало у нас интерес, а теперь стало жизненно необходимым. Беседовали долго, узнали много нового. Разговор затянулся до позднего вечера. Мы предложили гостям остаться на ночь… — Амвросий сделал паузу. — Утром выяснилось, что выходцы осквернили наше гостеприимство. С помощью средства, привезённого с заставы, они воспользовались беспомощностью двух девушек…

Амвросий замолчал. Зодчий вспомнил фразу, сказанную когда-то Агути не столько с негодованием, сколько с отвращением: «Эх!.. Если б мы знали. Но… ходят слухи, что они…» Теперь Зодчий понял гнев своего товарища.

— Приглашённые поступили подло, — согласился он. — Но ведь можно было сообщить об этом на заставы?

— Нет! — резко сказал Амвросий. — Выходцы не всё знают о воздействии Перехода на человеческий организм. Они не могли об этом знать, потому что у них нет женщин. А мы столкнулись с этим много лет назад. — Амвросий ненадолго замолчал. — Едва ли не с первых лет жизни моего рода в этом мире Переход приводил к нам новых людей, и мы встречали их как братьев. Не сразу, а только через поколения выяснилось — браки между нашими девушками и выходцами стали всё чаще приносить ужасные плоды… В какой-то момент мы перестали принимать выходцев в свой род, а их потомкам навсегда запретили иметь детей. Так возникли первые заставы. Те, кого мы пригласили впервые за многие годы, нарушили этот запрет в одностороннем порядке. Они должны были умереть!

— И всё же… — попытался возразить Зодчий.

— Смотри! — взбешённо воскликнул Амвросий, сдёргивая с головы девочки капюшон.

За время беседы Зодчий успел привыкнуть к слабому освещению в комнате, поэтому без труда разглядел причину гнева и боли Амвросия — у девочки на лице не было глаз! Совсем… Лоб, нос, щёки, — всё как у её сверстниц, но глаз не было…

Зодчему показалось, что у него остановилось сердце. Теперь он не осуждал верцев…

— Мы знали, что такое обязательно случится, поэтому казнили ослушников и ничего не стали объяснять выходцам.

— Что изменилось теперь? — после долгой паузы спросил Зодчий.

— Мне кажется, ты сам можешь ответить на этот вопрос, если вспомнишь о случившемся на Гнилом Озере.

— Откуда вы…

Амвросий жестом остановил его.

— Арина никогда не имела глаз. Вместо них она получила удивительную способность читать в душах людей также легко и свободно, как ты читал наши летописи.

— Значит она…

— Бедная девочка не может долго находиться на улице, отсутствие глаз сделало её очень восприимчивой к солнечному свету. Но, сидя здесь, в темноте моей комнаты, своим особым даром она видит жизнь не только в поселении, но и то, что происходит на каждой из трёх застав. Это она посоветовала пригласить тебя. Надеюсь, не напрасно…