Суды и судьи: независимость и управляемость

На наш взгляд, вряд ли стоит сомневаться в целесообразности самого существования института самоотвода, который расширяет возможности судьи в выборе варианта поведения. Другое дело — практика использования права на самоотвод. Как и в случае с отводом, заявленным другими участниками процесса, закон смог формализовать лишь некоторые из обстоятельств, являющихся основаниями применения этого института. Эти обстоятельства поддаются объективной фиксации (участие в процессе по данному делу в ином процессуальном качестве, родство с кем-либо из участников судопроизводства, предыдущее участие судьи в рассмотрении дела). Такого рода основания не связаны с психологическим состоянием судьи, его зависимостью или независимостью от их наличия.

Все иные обстоятельства, исключающие участие судьи в производстве по делу, равно как и прокурора, следователя, дознавателя, связаны с тем, что они дают основание полагать о прямой или косвенной заинтересованности перечисленных должностных лиц в исходе данного дела.

Значение личностных, психологических факторов очевидно даже без их соотнесения с конкретными видами судопроизводства в силу как наличия у судьи дискреционных полномочий, т.е. набора вариантов решений, которые он вправе принять, не выходя за рамки закона, так и действия принципа оценки доказательств по внутреннему убеждению.

Психологические факторы составляют суть внутренней стороны судейской независимости, которая нередко отождествляется с субъективной беспристрастностью. При этом критерии последней задаются весьма высокие. Так, Е.Б. Абросимова полагает, что субъективная беспристрастность означает "отсутствие предубеждений или тенденциозности при рассмотрении судьей конкретного дела, вызванных приверженностью каким-то идеям, членством в каких-то организациях, личными или семейными привязанностями, иной заинтересованностью"[135]. По мнению Т.Г. Морщаковой, "внутренняя сторона судейской независимости предполагает субъективно независимую внутреннюю позицию: выступая в личном качестве, судья выражает только свое мнение, его позиция должна быть чисто правовой. Судья не может принимать какие- либо решения, подчиняясь постороннему влиянию. Кроме того, он обязан руководствоваться лишь своим правопониманием, а не политическими пристрастиями, что прямо закреплено в ч. 3 ст. 29 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации"[136].

Разумеется, не может вызвать каких-либо возражений стремление к тому, чтобы правосудие осуществлялось без давления извне, а судья принимал решение, руководствуясь только законом. Однако если полная независимость судьи от внешних воздействий, по крайней мере теоретически, возможна, то субъективная беспристрастность может быть только относительной, поскольку судья, как и любой другой человек, не в состоянии абсолютно отстраниться ни от своих взглядов, ни от своих эмоций. Влияние мировоззренческих факторов на правовую позицию достаточно отчетливо было продемонстрировано различной оценкой судьями Конституционного Суда Указа Президента РФ от 24 сентября 1993 г.

Инстанционность построения судопроизводства связана не только с созданием механизма исправления допущенных ошибок, но и необходимостью проверки на прочность выводов одного носителя судебной власти выводами другого.

Поскольку суды функционируют и судьи живут не на необитаемом острове, разрешают конфликтные ситуации и выносят решения, подлежащие обязательному исполнению, в том числе и с использованием государственного принуждения, то общественное мнение не может оставить их деятельность без внимания.

Питер Г. Соломон, на наш взгляд, справедливо подчеркивает, что "негативное представление о судах и судьях может иметь разрушительный эффект. Во-первых, оно поддерживает популярные стереотипы, сложившиеся в отношении судей, ограничивая влияние на общественное мнение того прогресса, который был достигнут в области судебной реформы. Кроме того, разговоры по поводу коррупции могут стать самореализуемым пророчеством, позволяющим некоторым работникам судов оправдывать свое участие в противоправной деятельности, но хуже всего то, что негативные высказывания о судьях и постоянное выдвижение контрреформаторских предложений в совокупности могут помешать отдельным судьям в вынесении приговоров и решений, являющихся нетрадиционными или неоднозначными, и ограничить их беспристрастность"[137].

Следует отметить, что проблема независимости суда, совершенствования судебной системы, повышения уровня судебной защиты прав и свобод человека и т.п. отнюдь не находятся в центре общественного внимания. Несмотря на наличие публикаций, характеризующих отношение общества, а точнее, населения к суду, их авторы не подкрепляют свои выводы репрезентативными эмпирическими данными, включающими не только результаты опросов, но и динамику обращений в суд, а также другие объективные индикаторы. Кроме того, и опубликованные данные, полученные посредством анкетирования населения, достаточно противоречивы, что в определенной степени объясняется различием в постановке вопросов.