Sugar Water (ЛП)

Не то чтобы они с Грейнджер отличались разговорчивостью. Они могли часами бродить, не произнеся ни слова, — по крайней мере, мог он, а она сдавалась спустя какое-то время, — и обычно в этом просто не было никакой нужды. Они оба были чрезвычайно наблюдательны — её прозорливость стала для него сюрпризом — и им не требовалось постоянно болтать, чтобы знать, что имеет в виду собеседник. Мимика, язык тела — любого человека можно было прочитать. Драко всегда этим пользовался. Множество людей озвучивали слова, которым противоречил язык их тела, так что такое умение было полезным. Так было с его отцом.

Кончики её пальцев коснулись его уха — Драко не знал, случайно она так сделала или нарочно — и её рука соскользнула на его плечо. Она стряхнула несуществующую пылинку и улыбнулась. Шум в главном зале нарастал ежесекундно, и, похоже, Гермиона обратила на это внимание — она повернулась к ванной комнате.

Малфой был почти уверен: её друзья знали о том, что во время войны она приходила к нему за информацией. Он в этом почти не сомневался, учитывая те взгляды, которые они бросали на него этим вечером и те, которые не бросали. Но между ним и Грейнджер по-прежнему возвышались барьеры, пусть даже они каким-то образом умудрились сломать большинство из тех, что с таким упорством выстраивали во времена своей юности. Она вторглась в его мир во Франции, но для неё это мало что изменило. Теперь роли поменялись, и существовала масса вещей, которые останутся неизменными для Драко — здесь.

Так что она направилась к ванной комнате, а Малфой двинулся по коридору и сделал вид, будто не видит того, как она провожает его взглядом, стоя у двери.

Франция, после Башни: 3 года и 1 месяц

Драко никогда не видел кинофильмов. Он слышал о них на уроках маггловедения, но самое близкое знакомство с ними заключалось для Малфоя в просмотре телевизора в прачечной. Двигающиеся картинки со звуком и сюжетом. Это было интересно, но тот факт, что они проигрывались на французском, его отталкивал, а стилизованные декорации впечатляли не слишком сильно.

Два месяца назад Грейнджер ужинала в ресторане, в котором работал Драко, и он столкнулся с ней десять минут спустя после того, как отправился домой. Она шла в его квартирку, чтобы спросить о том, чего Малфой, как выяснилось, не знал, и была достаточно умна, чтобы сообразить, почему Драко выглядит таким усталым и мокрым. Гермиона ни разу ничем не выдала своих догадок, но в те дни, когда не заставала Драко дома, ждала его на этой самой дороге.

В тот раз она именно так и поступила. И когда они проходили мимо местного кинотеатра, поинтересовалась мнением Драко о кинематографе. Маггловская культура, технологии, желание развлекаться и проживать чужие жизни. Проспорив несколько минут кряду, Грейнджер подытожила дискуссию сообщением, что Драко, должно быть, просто не видел хороших фильмов, на что Малфой сообщил, что он вообще никаких не видел.

По этой самой причине он вдруг и обнаружил, что, качая головой, тащится по коридору следом за Грейнджер. В воздухе висел густой запах масла, а прижавшиеся к стенам дети на них глазели.

— Как они могут быть не изобретательными, если создали кинофильм? Персонажей, сюжет?

— А как насчет реальных жизней? Хороший ли там сюжет, если возникла потребность в подобном развлечении?

— Малфой, ты читаешь книги? — он покосился на неё, и она ухмыльнулась, понимая, что попала в цель. — Это похоже, но с картинками и звуком. Когда ты читаешь какую-то историю, то представляешь её в голове, здесь же в этом нет нужды.

— Что уничтожает при просмотре весь творческий процесс.

— Это ради удовольствия. Чтобы позволить своему разуму куда-то отправиться. Иногда неплохо немного расслабиться. И куда-то перенестись.

Драко фыркнул, он сомневался, что твердолобая заучка вроде Грейнджер когда-либо позволяла себе «немного расслабиться» или «куда-то перенестись». Она наверняка смотрела фильмы и анализировала их на наличие сюжетных дыр, нелепостей, нестыковок в поведении персонажей или вообще на всё.

— Это способ уйти от реальности, — Гермиона пожала плечами и открыла для него дверь.

Малфой вскинул бровь, обдумывая серьезность её жеста, протянул руку и ухватился за край створки. Он сверлил Грейнджер взглядом до тех пор, пока до той не дошла его мысль, и она не расцепила пальцы и не прошла вперёд.

Огромные картинки в конце зала двигались: посреди улицы стоял и хрипло кричал мужчина. Помещение, в котором маячила сотня людских голов, полнилось приглушёнными голосами; Малфой последовал за Грейнджер вниз, к середине зала.

— Это кино на французском? — они заняли свои места, и Драко перевёл глаза с экрана на свою соседку. — Грейнджер?

— Думаю, да.

Едва кто-то сзади громко рассмеялся, Драко замолчал.

— Французское кино? Язык, на котором хорошо, если я могу понять одно слово из сотни?

Она одарила его своим фирменным раздражённым взглядом.

— Дело не в языке. Людям не надо знать художника или детали работы над картиной, чтобы та их тронула.

Он поёрзал в кресле, упёрся языком в щёку и уставился вперёд.

— Ты только что сравнила это с живописью?