Сухопутная улитка

Знаешь, папа, так странно вчера утром. Встаёшь – вроде как пасмурно и дымом не так пахнет. (Может, я привыкла?) Глянешь в окно − солнце, белый плоский круг, и непонятно, что за погода. У нас зарядка в семь. Мы бегаем вокруг карьера. Тяжело. Ноги в песок проваливаются, носки грязные, а без носков старшие девочки говорят, что мозоли натирает. Потом мы спускаемся вниз, к озеру и уже там – разминка. И повсюду, и наверху, на склонах, и внизу – всё спортотряды, и у всех зарядка. Все страдают, а я радуюсь. Радуюсь тому, что сила прибавляется. Но – папа! – в трёх метрах уже не видно за дымкой. Вечером дымка гуще. Вроде бы слух прошёл, что в Москве дымки опять нет. Ну, посмотрим, у нас есть. Говорят, из Подольска дымка к нам тянется. Вот так и вспомнишь географию с её циклонами и антициклонами. Получается: надо в Москву сейчас ехать, там чище? А вчера, то есть 9 августа, по радио так смешно сказали: «Кто сказал, что самый тяжёлый день понедельник? Самый тяжёлый день среда!» Да-ааа. Вроде бы все так говорят 9-ого, в среду, в Москве дымка рассеялась, а к вечеру опять газовая камера была. В буфете по телевизору опять Красную площадь показывали, и все или в намордниках (масках) или с платками у носа. Ещё в новостях вчера (или уже позавчера, сейчас же ночь нового дня) говорили, к концу недели жара спадёт и дождь обещали. А он пошёл сегодня (или уже вчера) с утра, в одиннадцать, мы как раз разминались перед игрой. И с утра дымки не было, но – папа!– солнце всё равно на сером! Неба всё равно не видно. Не может же оно уже две недели быть одинаково свинцовым. Пишу ночью, уже считай 11-ое. И сейчас вроде чистый воздух, может и небо очистилось? Завтра утром посмотрю! Неужели душегубка закончилась?»

Девятого августа, после зарядки, Марина первая пошла в душ:

− Мне накрывать же!

− Ой! – восхитилась Соня, когда Марина снимала носки. – Такие у тебя носки красивые.

Марина это знала, носки стоили целое состояние – 300 рублей, но она купила их на деньги, сэкономленные от покупки купальника. С июля начинались распродажи. Маленькие размеры всегда остаются. Если бы не худоба, Марина бы, наверное, голая ходила – такие запредельные цены на все вещи. А до этого она в бассейн ходила в купальнике, который бабушке кто-то отдал, у кого-то там внучка выросла из купальника. То есть, Марина ходила в ношеном, чужом. Носки и Марине нравились. Но она заметила: у самой Сони были хорошие вещи, и гандбольный костюм она у Елены Валерьевны купила – Елена Валерьевна эти костюмы всем предлагала, а купили только Соня и старшие девочки. В общем, Марина решила, что Соня издевается, у неё же носки той же фирмы, но другого цвета.

− Ты чё: дура? У тебя такие же!

− Что? – испугалась Соня. – Опять я что-то не то сморозила?

− Забыла про балкон?! Выкину тебя! – и Марина гордо прошла в ванную.

Варя хихикнула.

Днём, после тренировки, они с Варей ради прикола подкараулили Соню у окна, точнее подтащили её к окну – Марина предложила. Тащила Варя, Марина боялась к этому страшному окну подходить – высота запредельная, двор перед гостиницей как на ладони. Девятый этаж. Жуть! А Варя совсем не боялась высоты. И тут Елена Валерьевна, как назло, в номер заглянула.

− Елена Валерьевна! – состроила гневное лицо Марина. – А Соня в окно высовывается. Мы её оттаскиваем, а она не хочет.