Сухопутная улитка

− Девочки! За мальчиками на зарядке не бегаем! – предупреждала Елена Валерьевна. – Младшие − один круг, старшие – два. Кто хочет, может и три бежать.

Старшие девчонки не слушали. Они провожали взглядом группу парней. Те уже заворачивали по дороге вокруг карьера, туда, где начинался пляж и песок.

− Как мужской пол видят, так сами не свои. Влада! Ну что такое?

− Можно бежать, Елена Валерьевна?

− Да уж бегите.

Который день именно так начиналась зарядка. На зарядке всё как обычно. Вика с Владой понеслись с мальчиками. Елена Валерьевна их не останавливала. Стоп! Не так, как обычно! Гасилкин вдруг остановился – остановились и Вика с Владой. И, когда Марина поравнялась с ними, побежали рядом. Марина и Гена, Вика и Влада. Марина была счастлива!

Кристина Щетинская конечно же впереди всех. Она кросс 2 км за девять-тридцать пробежала. А Марина за одиннадцать. Но это тоже хорошо.

… Кросс проходил десятого августа, когда на один день стало легче с дымом . Кросс бегали все гандболисты. И местные, и те, кто в этот город приехали. Соня бежала с местными двухтысячного. Плелась. Соня на второй круг пошла и на ходу пожаловалась:

− Я не могу!

− Поддержим, девчонки, − приказала Елена Валерьевна. Пришлось болеть за Соню, скандировать: «Со-ня! Со-ня!». Иначе Елена Валерьевна ругаться бы стала: они одна команда, надо притворяться, что болеешь за всех. Соня добежала. «Чёрт возьми, − подумалось Марине. – И по времени быстрее Вари. Эх, ладно. Плевать. Пусть живёт. Пока живёт.

На тренировочной игре Марине больше стали пасовать. Даша и Полина. Особенно важно, что Полина. Полина – линейная. Но у Марины забить редко получается. Хоть она теперь и полусредняя. А вот Соня забивает с угла. Марина даже подумала, что Кристина-вратарь поддалась этой моське. Маринины мячи Кристина берёт и ещё смеётся: «Лапша!» Марина, чтобы Кристина больше не смеялась, два раза дала пас Соне – оба раза Соня забила. Да так, глядишь, эта Сонька в капитаны выбьется. До этого на тренировочных играх и на товарищеской игре с местными девочками, Марина всегда пасовала на левый фланг Насте. Настя же Марине пасы никогда не давала. А Соня – раз!– и Марине. И Марина тоже пару раз забила с Сониного паса. В общем, «сыгрались» как сказала Елена Валерьевна. Но просила Настю тоже не забывать.

− Мне не с руки Насте, − невинно улыбнулась Марина. И это была правда. Марина выполняла бросок левой рукой. То есть она вообще двурукая. Пишет-то правой, а пасовать левой ей удобнее. Елена Валерьевна сказала, что это большая удача для команды, если кто-то левша.

− Левшей все команды себе набрать хотят, − говорила Елена Валерьевна. – Что же ты, Любушкина, раньше не проявлялась с левым броском.

− Так вы меня крайней ставили, − по-кукольному захлопала невинными глазами Марина.

После игры Щетинская подошла к Марине, смачно сплюнула на землю, блеснула стекляшкой в языке:

− Ты не думай: Елена, нам сказала вам поддаваться.

− Да ладно врать-то, − сказала Влада. – Ты молодец, Маринка. Комбинации всегда выручают, надо хитрить, не напролом всегда лучше.

− Да уж, молодец: не лапша, а вермишель, – ворчала Елена Валерьевна. – Не хвалите её. А то зазнается. Соня тоже забивала. А Соня мелкая. Местным-то с разгромным счётом пока проигрываем.

− Так они какой год тренируются, − ныла эта непонятная болящая Даша. Не проходило и дня, чтобы она на что-то не пожаловалась.

… Зарядку после пробежки с мальчиками Елена Валерьевна дала зверскую: со жгутами на руки, и с утяжелителями на ноги, и ещё орала, что если ещё раз кто-нибудь побежит с мальчиками, то будет двести приседаний делать, а вокруг карьера поёдет гусиным шагом. Но, несмотря на угрозы, Марина всё больше убеждалась, что Елена Валерьевна все слова говорит для «галочки», по привычке. Она же типа воспитатель. А на самом деле Елена Валерьевна отдыхает от всего, и никакой смог ей не страшен.

Два гандбольных поля стояли на выезде из города. Днём после зверской тренировки они шли от поля по сосновому бору. Елена Валерьевна, казалось, уже забыла о зарядке, не злилась, была сильно в духе. Пока шли через сосны, Елена Валерьевна, вдыхала полной грудью и говорила:

− Как надоела эта городская суета. Как здесь хорошо. Смог, надеюсь, скоро закончится, – вот такая быстрая смена настроений.

В номере Марина достала мазь из своего старенького матерчатого чемодана без колёсиков, натёрла ноги – стало легче. Всё-таки бабушка – очень практичный опытный человек. А как Марина бесилась, когда бабушка аж с первого июня стала говорить только о том, что надо взять в лагерь. Аптечка собралась килограмма на полтора. Но бабушка уверила, что аптечка – самое важное, лучше лишнюю пару обуви не взять. Как будто у Марины была лишняя обувь.

Соня всё больше и больше гуляла с кошками перед гостиницей. Вечером, если собирались в холле для разбора игр, Марине приходилось кричать из окна, звать Соню. Звала и Варя. Все, бабули дедули , выползающие вечером из номеров, задирали головы и смотрели со своих скамеек наверх, на них с Мариной. Ничего приятного, между прочим.