Сухотин

– Вот-вот! – оживился Вульф. – После такого фильма кажется, что любая барышня только и мечтает, что быть покусанной. Но, представьте себе, ни одной из них – ни одной!  – это на самом деле не понравилось. Даже тем, которые пошли со мной только потому, что я сказал им, что я вампир. На меня даже в полицию заявляли, представляете? А когда я к одной влетел в окно – уж это-то должно было ее пронять! – она тут же бросила меня, заявив, что я дешевый фокусник, – красные щеки Вульфа дрожали от негодования.

Двинских то ли фыркнул, то ли чихнул, и я бы тоже, наверное, посмеялся, но меня мучил вопрос – а все ли искавшие вампирской любви девушки выжили?

– Может быть, дело не в вампиризме? – произнес уже справившийся с собой Двинских. – Вы не пробовали как-то иначе интересовать женщин?

Вульф не ответил ему. Он, не отрываясь, глядел на мою руку, которую я только что, очищая апельсины, ткнул острием ножа.

– У вас не найдется платка? – спросил я у Двинских.– Порезался, – продемонстрировал я ему выступившую на руке кровь.

Тот помолчал, очевидно, размышляя, а потом медленно произнес:

– Сходите, промойте ранку.

Я поднялся и вышел, сначала за дверь, а оттуда на перрон, где уже начинало темнеть – следующий поезд должен был прибыть с минуту на минуту. Руку я не стал перевязывать, и смело шел вперед, оставляя за собой дорожку из капель крови. Один из фонарей не горел, и именно под ним я и остановился, делая вид, что собираюсь закурить.

Все-таки стереотипы – чрезвычайно вредная вещь. Я почему-то был уверен, что Вульф, как и положено вампиру, будет кусать меня в шею своими собственными зубами, а насмерть закусать одному человеку другого дело нескорое. Я буду сопротивляться, завяжется потасовка, и в этот самый момент прибудет целый поезд людей, свидетелей и спасителей. Вот я и стоял, вслушиваясь в темноту, ожидая нападения, и инстинктивно вжимая основательно укутанную шарфом шею в плечи.

И дождался я крепкого удара по затылку. Мир поплыл у меня перед глазами, пятна света и тени смешались. Обездвиженный, я плыл куда-то во тьму. Спасительный поезд, сиявший огнями, исторгавший из себя живых людей, прибыл, но  был уже так далеко, что казался игрушечным. Я даже крикнуть не мог, а надо мной уже, отражая луну, сиял узкий нож…

– Василий Силантьевич!

Резкий запах привел меня в чувство. Я чувствовал невероятную слабость и головокружение.

– Я жив…

– Да, к счастью, я успел,– раздался рядом со мной голос Двинских.

– Вульф… Вы схватили его?

– Вульф все время был со мной. Мы минут двадцать еще сидели, пока за ним не пришел его брат. Я проводил их до экипажа, а потом только пошел искать вас.

– Он, наверное, перебрал, и не заметил, что разрезал себе кожу до самого запястья,– раздался другой, более басовитый голос. – Хорошо, что он не успел истечь кровью.

Я хотел было возразить, но уже снова летел во тьму.

7. Уездный город.

– Василий Силантьевич, Василий Силантьевич!

Я открыл глаза и с некоторым удивлением увидел подле себя Анну, ее дорожный костюм темнел на фоне белых больничных интерьеров.

– Как вы… Здравствуйте, – я попытался подняться с кровати. – Зачем вы здесь?

– Григорий Андреевич рассказал мне о вашем плане. Это какое-то безумие.

– Нет, почему же. Если бы Вульф… – я не стал продолжать, потому что ранил меня, судя по всему, кто-то другой. – Я думал, что на меня нападет Вульф. Я не говорил вам, но я знаю, что он вампир, – и опять я умолчал и о бочках крови в подвале и о прочем: зачем пугать и без того подавленную девушку? – Я думал, что вдвоем с  Григорием Андреевичем мы Вульфа поборем, а тут и поезд подошел бы.

– А если бы он успел вас укусить? Если бы вы сами стали вампиром?

Я не смог сдержать улыбки, хотя говорила Анна вполне серьезно.

– Что? – недовольно сказала она. – Почему вы так улыбаетесь?

– Не знаю. Мне кажется, едва ли вампиризм передается через укусы, а то у нас бы давно была бы эпидемия. Вульф сам рассказывал, как он кусал… – и я опять осекся: обсуждать пассий Вульфа с Анной мне показалось неуместным, в конце концов, он ведь был ее женихом. – Кусал своих знакомых. Как  я понял, не насмерть. Он просто хотел показаться перед ними настоящим вампиром. И, если бы все они стали после этого пить кровь… не знаю, от внимания общественности это не укрылось бы, вам не кажется?

– Григорий Андреевич уверен, что Вульф просто страдает психическим расстройством. Он настоятельно предлагает мне бежать, – Анна посмотрела мне в глаза.  – А вы что посоветуете?

Я пожал плечами.

– В какой-то мере это дельный совет, конечно, но хорошенько подумайте, прежде чем на такое решаться. На что вы будете жить?

– Но что мне… Идти замуж за Вульфа? – захлопала Анна ресницами.

– Нет, что вы, но не переживайте. Я постараюсь вам помочь, – ободряюще улыбнулся я ей.

– А вы не боялись?– спросила она.

– Что, простите? – я даже удивился ее вопросу.

– Не боялись его?

– Я, как вам сказать…