Суховей

– Я вот думаю, как жила раньше, – рассуждала она, когда мы шли по лабиринтам горных тропинок, выискивая новые живописные места. – Я будто плыла по течению. Знаю, это избитая метафора. Но буквально физически чувствую, как сейчас я выдернута из потока, а река продолжает уносить мое настоящее-прошлое дальше. Мне казалось, я свободна, успешна, обеспеченна, а ведь все подруги давно замужем и называют меня «шизанутой байкершей», но я не «шизанутая байкерша», не феминистка и не чайлдфри. Не подумай, что я в страхе остаться старой девой бросилась на тебя, и все такое…

– Вот если бы ты была немой, – перебил я Вику, – ты бы мне глупостей не говорила. Ты – подарок для любого мужчины.

– Не для любого, попрошу заметить, а только для одного.

– И кто же этот счастливчик? – поинтересовался я.

Вместо ответа девушка припала к моим губам, и мы вновь ненадолго прервали прогулку.

Сильный порыв ветра застал нас посреди незнакомого леса, небо резко потемнело, кроны деревьев раскачивались, осыпая листьями и сухими ветками. Гроза налетела внезапно. Уже слышались близкие раскаты грома. Вспомнилась прописная истина, что находиться в грозу в горном лесу как минимум опасно.

Мы быстро зашагали вниз по склону и скоро вышли на одну из асфальтированных дорожек, по которой продолжили спуск. Заблудиться здесь было невозможно, но нам удалось. Дорожка, ведшая, казалось, вниз, вдруг стала подниматься в гору, молнии сверкали почти над самыми головами. Я крепко схватил Вику за руку и увлек за собой ниже по склону. Там между деревьями проглядывал овраг, который, по логике, должен был вывести к реке, а следовательно, и к набережной, но тут небеса разверзлись и хлынул небывалый ливень. Мы сопротивлялись стихии и пытались отыскать хоть какое-то укрытие, однако буквально через минуту промокли полностью и смирились. Грунт и прошлогодние листья под ногами пропитались водой, и идти пришлось аккуратнее. Овраг превращался в ущелье, которое, в свою очередь, сужалось с каждым шагом. Поток воды с гор устремился в него, отвесные скалы нависали с обеих сторон, и вот уже моя идея с выходом к реке показалась не такой удачной. Все же мы продолжили спуск – и вскоре обнаружили следы цивилизации в виде ступеней с перилами. Вода поднялась почти по щиколотку, и бурлящее течение норовило сбить с ног. За перила было удобно держаться, но через десяток метров они обрывались, как раз в самой теснине, где в потоке с трудом удавалось разобрать вырубленные в мягком песчанике ступени. Я помедлил, оценивая положение, и взглянул на Вику. Она была сосредоточенна, но не напугана. Пропустив ее вперед, я стал шаг за шагом продвигаться вниз, одной рукой придерживая девушку, а второй цепляясь за борозды и щели в скале.

Каким-то чудом мы смогли на своих двоих добраться до твердой и ровной поверхности внизу ущелья. Поток с рокотом уходил в искусственное русло, а перед нами открылась широкая поляна. Оглядевшись, заметили сооружение у одной из скал и не сговариваясь бросились к нему. Это оказалась старинного вида часовня. Двери были закрыты, но мы смогли укрыться от нестихавшего ливня под сводами арки.

Дождь шел, а мы стояли. Здесь, среди древних гор, у входа в православную часовню я принял еще одно важное для себя решение.

– Я тебя не брошу, слышишь? – прошептал я на ухо прижавшейся ко мне спиной девушке. – Если когда-нибудь против нашей воли нам придется потеряться, то знай, я буду ждать тебя здесь, на этом месте.

Вика еле заметно кивнула и покрепче обхватила мои руки. Каким образом мы потеряемся? Почему нам нужно встретиться именно здесь? Рациональных ответов на эти вопросы я не находил. Почувствовал только то, о чем Вика говорила чуть раньше, – полное отключение от реальности и потока времени. Я старался лишь согреть ее своим теплом и наслаждался каждым мгновением.

Стихия сбавила напор, и дождь уже не казался таким злым; его капли прыгали по ярко-зеленым, довольным жизнью листьям лесных великанов и, падая вниз, тревожили ветки дремавших папоротников. Когда ливень стих, мы поскорее отправились на выход из леса, потому что моя спутница заметно подрагивала и губы ее стали серо-голубыми. На пути начали попадаться беседки и навесы. Пережидавшие там грозу люди смотрели на нас и улыбались. Солнце проглядывало из-за туч, но пока не грело, не говоря уже о том, чтобы высушить одежду.

Наудачу я заглянул в один из гостиничных корпусов, который оказался классическим пансионатом советского типа. За стойкой администратора сидела женщина, равнодушно окинувшая нас взглядом, когда мы вошли, оставляя мокрые следы. Я поздоровался и рассказал историю: что мы туристы, проездом, попали под ливень, и теперь нам негде даже высушить одежду. Администратор сначала недовольно вздохнула, но потом оттаяла, заперла свою стойку и повела нас куда-то вглубь здания. Отперев дверь в помещение с табличкой «Хозяйственная», она извлекла оттуда два белых банных полотенца. Здесь же мы переоделись, после чего прошли на задний двор, где развесили мокрые вещи и устроились в пластиковых шезлонгах, согреваясь и отходя от недавнего приключения.