Суховей

– Ах да, конечно. Об этом я забыл упомянуть, – ответил Еременко. – Людей мы тоже собираем и складываем в ящички. А как же.

– Надеюсь, с их ведома? – поинтересовалась Мальвина.

– Да нет. Зачем? Просто выбираем особей поздоровее и замораживаем в холодильниках до поры до времени. Если времени проходит много, а Конца света все нет, то старых выбрасываем и закладываем новых, – выдал Василий Иванович.

Понятно было, что инструктор шутит. Но мы с Викой не смеялись. А вдруг?

– А если серьезно, – продолжил он, отпив из запотевшего стакана ягодный компот Викиного же приготовления, – конечно, все члены общества и их ближайшие родственники имеют шанс спастись в многочисленных убежищах по всему миру.

Все замолчали. Необходимость укрываться от Конца света в темных подземельях представилась как наяву. Одно дело спасать собственную шкуру, выживать по канонам жанра на постапокалиптических пустошах, а другое – когда ты уже обзаведешься семьей, малыми детьми, собакой и переднеприводным городским кроссовером, суметь сберечь хотя бы кого-то из тех, кто так дорог.

Василий Иванович поднял рюмку в третий раз. Выпили все не чокаясь, но никакого опьянения пока, к сожалению, не наступало.

– Получается, всю свою историю люди только и делали, что уничтожали друг друга? – с грустью спросила Вика.

– Не совсем, – обнадежил инструктор и быстро сверился со своей шпаргалкой, – в летописи есть довольно подробное описание периода более чем в двадцать пять тысяч лет, когда люди жили в мире и согласии. Создался некий баланс, при котором наши предки смогли мирно сосуществовать весь этот огромный промежуток времени. Но прилетел гребаный астероид, и начался ад кромешный: на месте морей поднялись горы, полюса сдвинулись, плодородные равнины покрылись льдами и так далее. Технологии того времени позволяли разрушить объект в космосе, но – увы, астероидов было несколько. У предков был транспорт, связь, развитые медицина и образование, только немного на других научных принципах, чем сейчас. Тот Цикл зовется Циклом Великих городов, хотя городов в современном понимании там не было. Люди жили в природной среде на больших территориях. В итоге похожего периода благоденствия в истории больше не повторялось. А все дело оказалось в том, что, пока Хранители скрывались в своих убежищах, на поверхности выжили группы людей, которые столетиями боролись за существование в агрессивной среде. Когда же Хранители вышли, они увидели вовсю бушевавшую жизнь. Только другую – первобытную и злую. Выживших было больше, чем спасшихся, и Хранители не смогли построить новое общество по примеру утраченного. В конце концов народы смешались, и контроль над ситуацией был утерян. С тех пор мы живем в сложном жестоком мире, где война считается нормой.

Мы беседовали долго, разговор был тяжелым. Хотя Еременко и старался разбавить материал шутками и красивыми легендами. Спустя всего час Вика оставила нас и, устроившись на диване, похоже, раскладывала по полочкам новые знания.

Засиживаться до ночи мы тоже не стали. Уже завтра мне предстояла новая фаза обучения тактике и взаимодействию в группах. Василий Иванович оставил мне внедорожник и пешком отправился в гости к сербам, наказав забрать его утром в определенной точке близ полигона.

– Зачем вы решили посвятить в дела Викторию? – задал я на прощанье вопрос.

– А ты сам посуди, – ответил инструктор сразу, словно ждал вопроса, – если у вас все серьезно, то фактически она твой близкий человек. Не родственник, но правила допускают наличие у сотрудника супруга в неофициально оформленных отношениях. То есть у девушки есть право на спасение, которое ты можешь использовать. Но… только для нее одной, исключая уже ее близких.

– Подождите! – спохватился я. – Вы говорите так, как будто нам уже скоро предстоит спасаться…

– Именно к этому я и веду, Романов, – непривычно серьезным тоном констатировал инструктор. – Скоро так и будет. А пока держи язык за зубами, продолжай работать. Будь готов к любому повороту событий, но помни – ты не один, за тобой древнейшая и влиятельнейшая организация.

Еременко зашагал прочь и скоро скрылся в сумерках. Я стоял у фонаря и наблюдал, как кружатся в желтом пятне ночные насекомые. Некоторые обжигались, падали мне под ноги, однако те, что могли, опять взлетали и устремлялись к свету.

Вика уже спала – или только делала вид. В эту ночь меня посетил второй сон. Те же существа, тот же доисторический ландшафт. Только теперь не слышно естественных звуков природы. Пространство заполняет вязкая неприятная тишина. Небо начинает быстро затягиваться низкими густыми тучами, которые бурлят, как кипящая вода. И на горизонте распускается алый цветок, но не привычный глазу, а какой-то потусторонний, зловещий. Словно капли крови падают в стоячую воду и медленно расплываются тонкими нитями. Небеса окрашиваются в оранжево-багровый цвет. Во взгляде существ – печальное сочувствие. Теперь нет того радостного волнения, его сменили тревога и чувство необратимости.