Суховей

– Правда у каждого своя, а истина и так открыта в самых разных проявлениях – кто ищет, тот найдет, дорогу осилит идущий; а те, кто привык к легко усваиваемой информации, увы, слепы к части спектра, в которой светит истина. Ваша привилегия уникальна, вы получили возможность увидеть многие доказательства, приближающие вас к ответу. Как если бы Господь Бог или инопланетяне спустились с неба и сказали: «Мы существуем, мы вас создали. Живите дальше спокойно». Однако вам придется проделать долгий путь и стать достойными такой привилегии. Но, друзья, мы опять погружаемся в философские дискуссии, и я понимаю вашу тягу к подобного рода общению. Вы были лишены его в прошлом. Обещаю, вы сполна наверстаете упущенное и получите ответы на все вопросы.

– И даже на вопросы вроде «Как произошла жизнь и в чем ее смысл?» – вдруг подала голос Вика-Ирина, не проронившая до сих пор ни слова.

– О происхождении – возможно. Но смыслов великое множество, и, судя по блеску в глазах, вы не лишены одного из них, – ответил профессор и спросил: – Откуда такая тяга к естествознанию, моя дорогая?

– Ищу, стремлюсь, как вы сказали, – сообщила девушка, но потом добавила: – Хотя вы правы, мой интерес имеет и другую подоплеку. В детстве, когда мы бесконечно разъезжали по Дальнему Востоку и Уралу, в поселковой школе на родительском собрании одна из местных мам задала такой простецкий вопрос: «Почему вы учите детей, что жизнь вышла из океана? А в океане-то она как появилась?» И провинциальная учительница очень изящно ответила…

Вика сделала многозначительную паузу. А я подумал, что старик зря решил вытащить Мальвину на разговор: ее легенда только что провалилась с треском. Зачем дочь американского культурного деятеля скиталась по поселковым школам? Мне легенда и без того казалась сомнительной, однако Паскаль заверил в чистоте фактов. Успокаивало лишь то, что легенда в большей степени предназначалась для корпоративных нужд, а внутри нашей группы являлась формальностью.

– Так вот, учительница сказала: «А на этот вопрос ответят уже ваши дети – будущие талантливые биологи, инженеры и философы». И этими словами она словно заложила в меня программу по поиску ответа. Хотя что я могла там понимать – в четвертом классе? Да и ученым не стала, но с тех пор интересуюсь, – закончила Вика.

– Прекрасно! Теперь у вас будет больше возможностей для поиска истины. Такие люди нам нужны, – одобрил Лавров. – А теперь давайте перейдем к обсуждению конкретных задач по недопущению скатывания нашего мира в геенну огненную.

Глава 19 Обратный отсчет

Покинуть город оказалось проще, чем попасть в него несколько дней назад. Власти ввели гражданские карточки – своего рода удостоверения, по которым горожане получили возможность беспрепятственно проезжать к месту проживания и работы.

Ко дню отъезда я уже обзавелся таким пропуском. В карманах моего легкого пиджака лежали рабочий коммуникатор, ID-карта, являвшаяся по совместительству универсальной безлимитной банковской картой, немного наличности разных валют и номиналов, российский и заграничный паспорта – и, собственно, все. Хотя нет, имелось еще кое-что – задание. Возможно, слишком ответственное для такого «зеленого» сотрудника. Я согласился на него сам, однако до сих пор не осознал, во что ввязался.

У меня оставалось два-три дня до вылета. Каждому наблюдателю, да и многим другим сотрудникам Фонда, доступна так называемая автовиза – возможность быстро (в течение трех дней) получить разрешение на въезд практически в любую страну. Такой бонус достался и мне.

На пальцах, да и на всем теле, словно сохранился запах Вики – тонкий аромат ее кожи, еле уловимый парфюм, оставшийся от прошлой ночи. Бессонной ночи, проведенной в маленькой комнатке, служившей Вике временным убежищем. Осознание скорого расставания не давало нам оторваться друг от друга до самого утра, а затем я ушел. Нам не хватило шести часов, чтобы попрощаться, – впрочем, как не хватило бы и целой вечности.

Я поднялся на поверхность по служебной лестнице, ведшей из тоннеля в переход между станциями метрополитена. Там я смешался с редким потоком пассажиров и вышел на свежий воздух. Подземка работала. Поезда ходили с очень большим интервалом, но все-таки ходили. Город как-то жил. Однако это был словно призрак того Петербурга, который я покинул месяц назад. Редкие автомобили, редкие прохожие, спешившие и не поднимавшие глаз. Где яркая и беззаботная толпа туристов? Известно где – давно разъехались по домам и прилипли к своим телеприемникам, без устали транслирующим новостные передачи, с одним только немым вопросом: «Что дальше?»