Суккубы

— Я же говорил вам, что сны смешивают символы с нашими внешними, объективными заботами. Здесь символ очевиден.

Было ли это так?

— Я юрист, — заявила Энн. — Юристы мыслят конкретно.

Глаза доктора Гарольда всегда казались удивлёнными. У него было приятное лицо с белоснежными волосами, большими густыми белыми бровями и ещё более густыми белыми усами. Он говорил медленно, задумчиво, складывая слова, как кирпичи в стену.

— Символическая двойственность, — сказал он. — Жизнь и смерть. Представление о том, что вы чуть не умерли, создавая жизнь. Близость полнейших крайностей.

«Жизнь и смерть», — подумала она.

— Это была пограничная пневмония или что-то в этом роде. Слава Богу, с Мелани всё было в порядке. Около двух недель после родов я была едва в сознании.

— Что вы помните о родах?

— Ничего.

— Тогда совершенно ясно, что сон выкапывает аспекты рождения Мелани, которые были внедрены в ваше подсознание. Думайте об этом как о перетекании из подсознания в сознание. Мы называем это «составным изображением». Ваш разум пытается сформировать реальную картину рождения Мелани с непризнанными фрагментами воспоминаний.

— Почему? — спросила Энн.

— Почему не так важно, как почему сейчас? Почему это происходит именно в этот момент вашей жизни? Позвольте спросить вас, была ли Мелани запланированной беременностью?

— И да и нет. Мы хотели ребёнка, это точно.

— Другими словами, у вас не было сомнений?

— Нет, у меня этого не было. Я думаю, что у моего мужа могли быть. Он не думал, что мы можем позволить себе завести ребёнка, и я признаю, дела были довольно напряжёнными. Он никогда не зарабатывал много денег, а я была молода, мне было девятнадцать, я была беременна на первом курсе колледжа, и после этого я была полна решимости поступить в юридическую школу. Я думаю, что, возможно, одна из причин, по которой я хотела ребёнка, заключалась в том, что я думала, что это сделает наш брак крепче.

— Вы считали свой брак слабым?

— Да. Я искренне хотела, чтобы это сработало, но теперь, когда я об этом думаю, я понимаю, что хотела, чтобы это сработало по неправильным причинам.

Доктор Гарольд поднял кустистую белую бровь.

— Я не люблю неудач, — сказала Энн. — Марк и я, вероятно, никогда не должны были жениться. Мои родители терпеть его не могли, они были убеждены, что брак рухнет, и, полагаю, это подпитывало мою решимость не допустить этого. Они также были убеждены, что я никогда не закончу юридическую школу. Их разочарование было, вероятно, моим самым большим мотивирующим фактором. Я закончила школу третьей в своём классе. Ночью я подрабатывала официанткой, днём ​​ходила в школу. Я пропустила семестр в колледже, чтобы родить Мелани, но я компенсировала это, а потом и остальное, наверстав обучение после. На самом деле, я выпустилась на год раньше, несмотря на пропущенный семестр.

— Впечатляет, — заметил доктор Гарольд. — Но меня больше интересуют ваши родители. Вы никогда не упоминали о них раньше.

— Это немного больная тема, — призналась Энн. — Они очень старомодны. Они хотели, чтобы я взяла на себя традиционную женскую роль в жизни, убиралась в доме, воспитывала детей, готовила, а муженёк приносил домой бекон. Это не для меня. Они никогда не поддерживали мои желания и мои взгляды, и это очень больно.

— Вы часто их видите?

— Раз в пару лет. Я отвожу к ним Мелани, они любят Мелани. Она действительно единственная связь, которая существует между мной и моими родителями.

— Вы сейчас с ними в хороших отношениях?

— Не хороших, не плохих. Между мной и папой дела обстоят намного лучше, чем между мной и мамой. Она очень властная женщина. Я думаю, что бóльшую часть времени папа был за мои усилия, но боялся выразить это из-за неё.

Доктор Гарольд откинулся на спинку плюшевого шпонированного стула.

— Ещё одна параллель, родительская.

Энн не поняла, что он имел в виду.

— В вас много вины, Энн. Вы чувствуете вину за то, что поставили свою работу выше дочери, потому что считаете, что, поступая наоборот, вы удовлетворите убеждения своих родителей в профессиональной неудаче. Что ещё более важно, вы чувствуете себя виноватой из-за того, что не поддерживаете социальные взгляды Мелани. Ваша собственная мать пренебрегала поддержкой ваших социальных взглядов. Вы боитесь стать своей матерью.

Энн не была уверена, сможет ли она принять это. Тем не менее, она чувствовала себя глупо из-за того, что не рассмотрела такую ​​возможность.

— С того дня, как вы ушли из дома, вы разрываетесь между противоположностями. Вы хотите быть правы в традиционном смысле, и вы хотите быть правы для себя. Вам нужны оба конца спектра.

Всё так и было?

— Вы очень несчастны, — заключил доктор Гарольд.

«Я знаю», — подумала она.

Её угнетало то, что он так легко её читал.

— Мне нужно решение, — сказала она. — Кошмар разрушает меня. Не высыпаюсь, работа буксует, домой прихожу в плохом настроении. Нет ли у вас, ребята, какого-нибудь чудодейственного лекарства, которое остановит этот ужас?