Суккубы

— Мы решили, что мне лучше остаться дома, и если возникнут какие-то осложнения, с которыми я не справлюсь, доктор Хейд может быть здесь через несколько минут. У него есть пейджер.

— Ну, ещё раз, мы очень благодарны за твоё время.

— Я никогда не смогу отплатить твоим родителям за всё, что они для меня сделали. Они самые замечательные люди, весь город в долгу перед ними. Без их помощи я бы никогда не смогла пойти в школу медсестёр.

Что это значит? Помогала ли ей мать материально? Энн подумала, что лучше не спрашивать.

— Мы будем кормить его внутривенно, — сказала Милли Годвин, встряхивая бутылочку. — Большинство лекарств нужно хранить в холодильнике.

Энн последовала за медсестрой наверх. В комнате она умело ввела содержимое флакона в одну из капельниц. Когда она посмотрела на Джоша Славика, выражение её лица оставалось бесстрастным.

Энн намеренно отвела глаза. Ей было тяжело видеть отца таким.

«Безнадежно», — подумала она сейчас.

— Он приходит время от времени в себя, — с энтузиазмом заметила Милли. — Ты должна стараться быть рядом как можно больше.

Энн знала, о чём говорила женщина. Следующий раз, когда он придёт в себя, может оказаться последним.

Милли могла видеть сдерживаемое отчаяние Энн.

— Давай теперь дадим ему отдохнуть, — сказала она и вышла. — Несмотря на то, что он в коматозном состоянии, его нельзя беспокоить ночью. Мозг продолжает нормальные циклы сна. Лишний шум и движение могут его беспокоить.

— Это так считается? Кома?

— Я понимаю, что это страшное слово, но, к сожалению, да. Я уверена, что доктор Хейд объяснил…

Остальное она уже не слушала. Энн не нужно было повторять, что её отец умирает.

Они вернулись вниз. Милли налила два чая со льдом и повела Энн на задний двор. Растения в горшках свисали с ограждения над сланцевым патио. Листья деревьев сильно волновались из леса за ними.

— Это самый красивый дом в городе, — заметила Милли, — и такой прекрасный двор. Твоя мать проделывает потрясающую работу, поддерживая его.

— Где она, кстати?

— На заседании правления. Их несколько в неделю. Этот город не будет работать без твоей матери. Как и любое другое место.

«О, неужели всё так плохо?» — Энн задумалась.

— Где ты живёшь, Милли?

— У меня есть дом в двух кварталах от городской площади. Он маленький, но очень красивый.

Энн и представить себе не могла, что Милли зарабатывает много денег, работая медсестрой в Локвуде. Как она могла позволить себе собственный дом?

— Как здесь обстоят дела с ипотекой? — стратегически спросила она.

Милли посмотрела на неё, как будто потрясённая.

— Ипотеки нет. Локвуд является коллективным объединением. Разве ты этого не знала? Каждый, кто живёт в городе, вносит свой вклад в его развитие. Город подарил мне дом и машину. Пока я живу здесь.

Энн вздрогнула.

«Что случилось с частным предпринимательством?»

— Кроме того, город платит мне. Пятнадцать тысяч в год, — Милли Годвин просияла.

Фирма Энн платила больше за сверхурочную работу своим трём помощникам юристов.

— Ты не думала, что могла бы сделать намного больше где-нибудь в другом месте, например, в больнице? Лицензированные медсёстры получают в несколько раз больше там, где я живу.

— Да, и они также платят за аренду, содержание автомобиля, автострахование, медицинскую страховку и тридцать процентов налогов. Локвуд платит за меня всё это. Это часть плана занятости сообщества. Кроме того, я и не мечтаю покинуть Локвуд.

— Почему?

— Никакой преступности, никаких наркотиков, никакой коррупции и грязной политики. Никаких банд и неполноценного образования. Я бы никогда не хотела, чтобы моя дочь росла во всём этом.

— О, у тебя есть дочь?

— Её зовут Рена, ей пятнадцать.

— У меня самой семнадцатилетний ребёнок, — сказала Энн.

— Я знаю. Мелани. Она прекрасна. О, и я не имела в виду, что ты ошибаешься, воспитывая её в городе. Я только имела в виду…

— Я знаю, — сказала Энн.

— Мы счастливы здесь, и это главное.

— Конечно.

Они сели на каменную скамью за грифельной доской.

— Чем занимается твой муж? — спросила Энн, потягивая чай со льдом.

Милли Годвин резко рассмеялась.

— Он сбежал много лет назад.

— Про того я слышала, — сказала Энн. — То же самое произошло и со мной.

— Мне даже не жаль, что он ушёл. Нам с Реной гораздо лучше без него. Ублюдок ушёл, когда я была на восьмом месяце беременности. Это было, когда твоя мать начала программу помощи обществу. Город позаботился обо мне, а затем отправил меня в школу медсестёр. Я не знаю, что бы я делала, если бы была одна.

Снова встала тень её матери. Этот город был своим и чужим одновременно. Он породил то, что ему нужно для существования. Это увековечено изнутри.

— Программа Локвуда для молодых матерей тоже очень хороша. Если женщина беременеет, она два года не работает, но зарплата сохраняется. После этого есть бесплатный дневной детский сад. Есть также пенсионная программа, программа от несчастных случаев и образовательная программа. Локвуд позаботится обо всём. В городе есть многомиллионный инвестиционный фонд. Джейк и Элли Винн — обученные брокеры. Локвуд был в плюсе на протяжении десятилетий.