Суккубы

— Вон там, — сказал Дюк. — Открыто двадцать четыре часа. Разве это не то, что нам нужно?

Большая вывеска устрашающе светилась в ночи.

«Отлично, — подумал Эрик. — Ещё один Qwik Stop».

Но им повезло; стоянка была пуста.

Эрик остановился. Ему было интересно, клюнет ли Дюк на его приманку?

— Подожди здесь, я скоро вернусь.

— Чушь, партнёр. Я тоже иду.

— Только один из нас может пойти, Дюк. Кто-то должен ждать в фургоне на случай, если нам придётся быстро убираться.

— Ты ждёшь в чёртовом фургоне. Я пойду. Что, если парень за стойкой тебя что-нибудь спросит? Ты не можешь говорить своим грёбаным голосом.

— Ты прав, Дюк, — подхватил Эрик. — Ты иди. Делай всё быстро, это не шоппинг. Возьми еду и батарейки для фонарика размера D. Бери вещи, плати за них и уходи. Не разговаривай ни с кем и не создавай проблем, хорошо?

— Конечно, приятель.

— Я серьёзно, Дюк. Не нужно проблем. Мы не можем рисковать.

— Не волнуйся, мужик.

— И никого не убивай, да?

— Да.

— Давай, Дюк. Скажи это. Скажи: «Я не убью кого-нибудь снова».

Сквозь ухмылку показались большие зубы Дюка.

— Я не убью кого-нибудь снова, чувак.

— Хорошо. А теперь побыстрее.

Дюк вылез из машины и вбежал в магазин.

«Это было легко», — подумал Эрик.

Он выпроводил Дюка из фургона, даже не напрягаясь. Был только один вариант. Просто уехать и бросить Дюка было бы бессмысленно. Во-первых, Дюк немедленно позвонит в полицию и сообщит им о местонахождении Эрика. Во-вторых, он изнасилует и убьёт ещё по меньшей мере дюжину человек, прежде чем его поймает полиция.

«Никаких больше невинных», — пообещал себе Эрик.

Он никогда в жизни никого не убивал, но убить Дюка было бы всё равно, что убить бешеную собаку. Ты должен убить эту собаку, прежде чем она попадёт на детскую площадку.

Как и предполагалось, Дюк оставил дробовик сзади. Эрик поднял его и вытащил пулю.

«О, нет», — вдруг подумал он.

Фары бороздили участок. Подъехал большой старый пикап Chevrolet. Флаг Конфедерации на заднем окне. Играла музыка ZZ Top. Вышли двое парней в джинсах и футболках, улюлюкая и жуя табак. И они были большими парнями, очень большими. На одной из футболок был изображён флаг Конфедерации и написано: «Попробуй сжечь этот флаг, ублюдок». На другой футболке был изображён Смурф, показывающий миру средний палец. Следом выскользнула худая блондинка с рябым лицом — обрезанные джинсы, шлёпанцы, татуировки. Все трое громко шумели, направляясь к магазину.

«Пьяные деревенщины», — возмутился Эрик.

Хуже деревенщин было только шумное, буйное, пьяное быдло. Как они.

А Дюк не любил деревенщин.

Дюк выскочил как раз в тот момент, когда они собирались войти в магазин.

— Милые волосы, — хмыкнул парень со Смурфом на футболке. — Хотя… скорее дерьмовые.

«Приятель, ты только что совершил самую большую ошибку в своей жизни», — подумал Эрик.

— Что это сейчас было, приятель? — спросил Дюк.

Трое деревенщин рассмеялись. Дюк смотрел. Эрик должен был признать, однако, что Дюк действительно выглядел нелепо: толстый хронический социопат с остриженными белыми волосами и несоответствующей по размеру одеждой стоял на стоянке Qwik Stop, обхватив одной рукой пакет с продуктами, полный Twinkies и Hostess Ho Ho’s.

— На что пялишься, толстяк? — спросил парень в футболке с флагом.

— На двух деревенских педиков и плоскую цыпочку с лицом, которое выглядит так, будто его проткнули ботинками для аэрации газона. Вот на что я пялюсь, — ответил Дюк.

Трое деревенщин не могли поверить этому ответу. Это был чистый здравый смысл: возражать большим, пьяным, некультурным деревенщинам было достаточно плохо, но намекать на то, что они имеют альтернативную сексуальную ориентацию, было экспоненциально хуже.

Наконец пауза закончилась. Парень в футболке с флагом выплюнул струю табачного сока на ботинок Дюка.

— Меня это не беспокоит, — ответил Дюк на этот жест. — Это даже не моя обувь. Это твоего папы. Я взял её из его шкафа прошлой ночью, когда трахал твою маму. А что это у тебя во рту? Собачье дерьмо?

Затем блондинке:

— Отрасти сиськи, лицо-кратер.

— Ты не можешь так со мной разговаривать! — взвыла блондинка.

— Чёрт, милая, я видел листы фанеры с бóльшей грудью, чем у тебя, — дразнил Дюк. — И это лицо — о-о-оу е-е-е! Укромных уголков и закоулков больше, чем в английском кексе.

— Да пошёл ты, жирный козёл! Съешь дерьмо и сдохни!

— Твой папа ест дерьмо каждую ночь. Когда приходит трахать тебя, — Дюк издал грубый смешок. — Знаешь, что он мне сказал? Он сказал мне, что у тебя самая большая «киска» по эту сторону Миссисипи. Сказал, что ты также отсасываешь у сельскохозяйственных животных. Это правда?

— Джори! Джим Боб! — блондинка завопила громче. — Вы позволите ему так со мной разговаривать?

Выпучив глаза, парень в футболке Смурфа шагнул вперёд. Дюк сказал:

— Знаешь, что твоя мама сказала мне прошлой ночью, я имею в виду, прошлой ночью, когда она лизала мои яйца? Она сказала, что вы двое трахаетесь друг с другом. Это правда?

Затем подошёл парень в футболке с флагом и сжал кулак размером с крокетный мяч и, вероятно, такой же твёрдый.

Дюк ухмыльнулся.