Суккубы

Но как это могло быть? Как мог Локвуд с населением в пятьсот человек обеспечить такой уровень благосостояния? Обширные сельскохозяйственные угодья на юге были ценными, но, должно быть, потребовались некоторые рискованные инвестиции с прибылью от производства, чтобы всё это заработало. Может быть, мать Энн была умнее, чем она думала? Никто не был по-настоящему богат, но никто, казалось, ни в чём не нуждался.

— Я видела твоего мужчину ранее, — сказала Милли. — Он кажется очень приятным человеком.

«Твой мужчина», — эхом отозвались слова.

Какой устаревший способ выразить это, но звучало красиво.

«Мой мужчина», — подумала она.

— Он учитель и публикуемый автор.

— Звучит тоже неплохо, — Милли ухмыльнулась. — Но не волнуйся, я не буду метить в него.

«Лучше, блять, даже не пытайся», — подумала Энн.

— Ты встречаешься с кем-нибудь?

— О, нет. Довольно скудная добыча в Локвуде среди одиноких мужчин. Всех хороших сразу разбирают, а те, что остались, так и шляются, пиво пьют в «Перекрёстке». Твоя мать решила, что она позволит им оставить хотя бы этот водопой. Каждому животному нужна кормушка.

Энн чуть не выплюнула чай со льдом.

— А я думала, что я циничная феминистка.

— Это не феминизм, — сказала Милли и откинулась на спинку стула. — Я вижу это больше как реализм. Что объединяет все мировые проблемы? Мужчины. Ни на что не годятся, кроме как засыпать выбоины и чинить машины, когда они ломаются.

Энн не могла не рассмеяться.

— Зачем связываться с чем-то, что всё равно прогниёт? После того, как ты у них на крючке, они принимают тебя как должное. Довольно скоро ты узнаёшь, что он женат на диване, пьёт пиво, смотрит футбол и пердит.

Теперь Энн действительно смеялась.

— Я вполне могу жить и без этого, — продолжала Милли. — И мне не нужен мужчина в моей жизни, чтобы чувствовать себя полноценной… О, но я не имела в виду, что твой мужчина…

— Я знаю, Милли, ты просто обобщаешь, верно?

— Верно. И когда мне нужно трахнуться, я просто трахаюсь.

Быстрота этого комментария почти ошеломила её.

— Я имею в виду, зачем стесняться в выражениях, понимаешь? — Милли встала и поплелась в тёмный двор. — Это как плод на дереве; ты можешь взять его, когда ты этого хочешь. Это не значит, что ты должна выходить замуж за дерево каждый раз, когда хочешь яблоко.

Энн снова рассмеялась.

— Это какая-то странная метафора.

Но Миллисент Годвин внезапно погрузилась в разумную тишину, глядя на лес. Внезапно она как будто задумалась.

Что это было?

Сверчки снова и снова повторяли свой хор.

— Прекрасная ночь, не так ли? — прошептала Милли.

— Да, это так, — ответила Энн.

Она посмотрела в темноту. Луна, казалось, склонилась над горизонтом, крошечная в своём подъёме и розоватая.

Милли медленно, нереально повернулась. В лунном свете её лицо выглядело распутным, глаза большие и ясные.

— В такие ночи рождаются прекрасные вещи, — прошептала она.

Энн уставилась на неё.

— Да, самые прекрасные вещи.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Я не буду их закапывать. Ты же эксперт в этом, не так ли? — Дюк усмехнулся. — Сколько младенцев ты всё-таки похоронил?

«Я должен избавиться от этого парня», — подумал Эрик.

У него болело горло, и он был голоден. Дюк откинулся на сиденье фургона, допивая последнее пиво.

— Пиво мертвеца определённо вкуснее обычного, — прокомментировал он. — В этом есть что-то интересное, ты знаешь?

Эрик поморщился, глядя на два тела. Они скоро начнут вонять. Не было ничего, что он мог бы использовать вместо лопаты, поэтому он вытащил каждого из них из фургона и оттащил их в лес. Их плоть была липкой, прохладной. Он прикрыл их, как мог, листьями.

«Покойтесь с миром», — подумал он.

— Слушай, приятель, я типа очень голоден, знаешь, я бы мог съесть лошадь, — отчаялся Дюк. — Сколько мы ещё будем здесь сидеть? Пойдём за едой, а?

Эрик пошёл закрывать двери фургона. У Дюка был при себе Webley, а дробовик был слишком далеко, чтобы достать его.

Они были здесь весь день; когда-нибудь им придётся переехать. Фургон не будет оставаться незаметным так долго; в конце концов, парень и его девушка объявились бы пропавшими без вести, и полиция сложила бы два и два.

— Мы должны двигаться сейчас, — сказал Эрик, его разорванное горло пульсировало при каждом слове. — Я хочу, чтобы ты ехал сзади, чтобы тебя не было видно через лобовое стекло.

Дюк выглядел оскорблённым.

— В чём дело? Почему я не могу ехать впереди с тобой?

— Потому что один парень с нелепыми белыми волосами менее заметен, чем два парня с нелепыми белыми волосами. Полицейские ищут двух парней. Давай, мы остановимся по пути и возьмём немного еды.

Дюк оживился.

— Да, чувак! Еда! Twinkies!

Эрик покачал головой и завёл фургон. Дюк забрался сзади. Они проехали несколько километров, не встретив ни одной машины. Попасть в Локвуд будет непросто; Пикман-авеню была единственным подъездом, и они должны будут проехать прямо мимо полицейского участка. Либо Бард, либо Байрон — один из них — вероятно, будут там. Эрику придётся объехать город и выбрать одну из грунтовых дорог через лес. Тогда он сможет пойти пешком.