Суккубы

К полудню Энн стало скучно. Она чувствовала себя бесполезной, ненужной. Мелани была со своими друзьями, Мартин писал стих. Все, кроме Энн, были чем-то заняты. Она задержалась около дома и двора. Она по-прежнему не видела свою мать поблизости — ещё одна проблема, — хотя это, вероятно, сработало к лучшему. Энн хотелось, чтобы у неё было какое-нибудь полезное занятие, например, помощь отцу или что-то в этом роде, выдёргивание сорняков, покраска ставней, что угодно. Она позвонила своему сотруднику в фирму, чтобы узнать, как всё идёт, и была разочарована, когда он сказал:

— Хорошо, Энн. Всё в порядке. Показания сняты, мы стреляем по ним в ответ со скоростью мили в минуту, и JAX Avionics хочет уладить дело до суда. Ни о чём не беспокойтесь.

Она повесила трубку, подавленная.

Она пошла гулять по городу. Может быть, она встретит Мелани и познакомится с кем-нибудь из её друзей? Но улицы, как обычно, стояли без дела. Вокруг ратуши было припарковано много машин; мать Энн, без сомнения, вела очередной из своих бесконечных советов. Энн приводило в ярость то, как легко её мать справлялась с движущимися частями её жизни, в то время как отец Энн умирал. Возможно, это было просто частью реальной жизни. За углом она увидела несколько маленьких девочек, играющих возле леса. Это напомнило ей, как мало детей в Локвуде. Она поймала себя на том, что пялится, и маленькие девочки уставились в ответ. Потом они бросились и убежали, хихикая. Следующее, что она помнила, это то, что Энн вошла в универсальный магазин.

— Привет, Энн, — Мэдин подняла взгляд из-за стойки и улыбнулась. — Как ты сегодня?

— Хорошо, — сказала Энн. Но зачем она пришла сюда? Если считать то, что Мэдин не была для неё приятным человеком. — Я просто брожу вокруг. Где все?

— В ратуше. Сегодня ежемесячное заседание консультативного совета. Как твой папа?

— Так же.

Сказать так было более утончённым способом сообщить правду.

«Он всё ещё умирает».

Она просмотрела безделушки и всякую всячину: стёганые одеяла, свечи ручной работы, фарфоровые куклы. Достаточно ли люди покупали этого товара, чтобы содержать магазин? За прилавком Мэдин печатала на машинке. Дальше Энн заметила комнату, полную высоких картотечных шкафов.

— Я присоединюсь к тебе через минуту, — сказала Мэдин, сосредоточившись на своей задаче. Затем она вытащила страницу из старой ручной машинки. — Я также городской секретарь, — сообщила она Энн. — Всякий раз, когда проводится встреча, я должна подготовить протокол за предыдущий месяц, а я опаздываю.

— Городской секретарь? — спросила Энн.

— Да, помимо управления магазином, я храню все городские записи в файлах, — она указала на маленькую комнату, полную шкафов. — Вон там.

Теперь это имело больше смысла. Магазин был просто местной формальностью. Мэдин содержала себя как секретарь.

— Я должна отнести это твоей матери. Ты хочешь сходить?

— О, нет, спасибо.

— Не могла бы ты присмотреть за магазином? Я буду отсутствовать всего несколько минут.

— Конечно, — сказала Энн.

Мэдин ушла с кипой бумаг, за ней звякнул колокольчик. Теперь, когда Энн осталась одна, в ней снова проявилась слабая ревность. Неужели Мартин мог в ней что-то разглядеть, если вообще было что?

«Я выгляжу лучше, чем она», — по-детски уверяла себя Энн.

Мэдин была невысокого роста и скорее выглядела по-мальчишески, чем по-женски. Всегда носила линялые джинсы и однотонные блузки, шлёпанцы. Мелани сказала ей, что муж Мэдин умер. Энн задавалась вопросом, когда и почему? Она небрежно оглядела большие стеклянные вазы с конфетами на прилавке, когда заметила маленькую фотографию в рамке среди беспорядка пишущей машинки Мэдин. Она знала, что не должна, но всё равно это сделала. Она обошла стойку. Энн выглянула в переднее окно; Мэдин всё ещё быстро направлялась к городской площади. Затем Энн подошла к столу с пишущей машинкой и взяла фотографию. На снимке Мэдин, на десять лет моложе, сидит на диване с маленькой девочкой — Вендлин, её дочерью. Но на руках Мэдин держала голого младенца. Младенец был мальчиком.

«Прямо как у Милли. Мальчик».

Это было очень странно. Как и Милли, Мэдин упомянула о дочери только тогда, когда они встретились. Она ничего не говорила и о мальчике. Почему?

«Не надо, — подумала она. — Это не твоё дело».

И всё же юрист в ней не мог сопротивляться. Она сказала, что хранит здесь городские записи, не так ли? Энн снова выглянула в окно, чтобы убедиться, что там безопасно. Затем она пошла в архивную комнату.

Это не заняло у неё много времени. ЗАПИСИ О РОЖДЕНИИ, один ящик был чётко помечен. Она открыла ящик и начала рыться.

«Что, если кто-нибудь войдёт и увидит меня?»

Но она проигнорировала это предположение. Любопытство сожгло её. Файлы были в алфавитном порядке. ФОСТ, МЭДИН. Энн открыла его и нашла свидетельство о рождении. Но только одно. ФОСТ, ВЕНДЛИН. Оно было датировано семнадцатью годами ранее. Подпись лечащего врача была Эшби Хейд. Сведений о рождении мальчика не было. Когда Энн раскопала папку Милли, она обнаружила то же самое. Только свидетельство о рождении Рены.