...султан моей души (СИ)

— Влад, я догадываюсь, что ты чувствуешь, но не забывай, Лале дочь династии османов, — вам никогда не быть вместе, хотел сказать он. Но только потому, что они друзья, не стал. И Влад не ответил, потому что они друзья. И хорошо. Ведь Аслан не постеснялся бы рассказать, что готов принять ислам, если есть шанс быть с Лале. А Влад на это не пойдёт. Такой выбор сведёт его с ума. Ему, правда, лучше вернуться в Валахию и стать там господарём, оставшись в родной вере. Иначе народ не примет его. А отказаться от народа… совершенно разные ситуации.

========== …прощай? ==========

До ипподрома впереди остальных мчались трое: Аслан, Влад и Лале. Ходжам Мустафа покачал головой им вслед. Нурай рассмеялась. А другие ученики, не посмевшие ослушаться учителя, спорили, кто из них троих выйдет победителем. Не бывалое нарушение всех традиций: Лале-хатун умнее многих, попробуй найти кого-то лучше неё. Талантливая художница и не брезгует рукоделием. Но как сидит на лошади! Януш ставит на неё свой кафтан! В этот раз Бардуш ему достался. То есть он специально его берёт, чтобы не проиграть свой кафтан. Хотя поговаривают, что султан Мурад новую лошадь купил, с Востока. Возможно, подарок для племянницы.

А этим троим было всё равно, что позади. Мчались, с азартом погоняя лошадей. Самая сильная лошадь, самый выносливый конь или самый шустрый — чей всадник сегодня окажется победителем? Гюзалик бежала поодаль, чтобы не попасть под чьи-то мощные копыта. Иногда громко лаяла.

— Кто проиграет, тот отмывает всех троих! — Лале вырвалась вперёд и погладила красавца, который ей достался на сегодня, Граната. Своего скакуна завести не получалось, не было той особой связи, как у Аслана с Гедже. Даже Владу приходилось время от времени менять лошадь. И хоть он был главным любимцем животных во дворце, однако именно Лале могла сказать, кто сегодня её друг, а к кому лучше не подходить. Это было странно, но она гордилась этим.

Наказание за проигрыш всегда определяла Лале до соревнования или после. Но отмывать скакунов приходилось раз в месяц, а тут и двух недель не прошло. Аслану такой расклад совсем не по душе. Но и Влад не отставал. Гюзалик залаяла и постаралась догнать и обогнать хозяйку.

Но Лале не обращала внимания, смотрела на дорогу. Только одного прыжка зайцу хватило, чтобы оказаться на её пути. Конь встал на дыбы, и девушка поспешила прижаться к нему.

— Тихо, хороший мой, тихо! — наконец-то конь встал на все четыре ноги. Злосчастного зайца уже не было. Аслан нагнал и обогнал её, успев только оглянуться. Но Лале была в порядке. А выскочившее на дорогу мелкое животное — непредвиденное обстоятельство. Конь топтался на месте, пока девушка пыталась восстановить дыхание. Нагнавший её Влад притормозил.

— Лале? — он оглянулся: никого. И протянул ей руку, девушка ухватилась за неё. Гюзалик гавкнула один раз, но под недовольным взглядом парня замолкла, прижав голову к груди.

— Просто заяц выскочил не вовремя, а он, — она посмотрела на коня, — перепугался. И я с ним, — чуть крепче сжав тёплую ладонь, Лале поспешила отпустить Влада. Он посмотрел вперёд и улыбнулся:

— Думаю, сегодня можно и проиграть, — Лале наклонила голову, стараясь заглянуть в его глаза. Он сощурился, но улыбаться не перестал.

— Тогда после занятий в конюшне? — тихо прозвучал вопрос. Влад кивнул. И Лале погнала коня вперёд, Гюзалик, глянув на него, побежала за хозяйкой. Конь Влада заржал с недовольством.

— Ну и пусть, — от проигрыша можно получить куда больше, чем от победы.

†††

Почти два года назад, после скромного воссоединения друзей, портрет Раду пропал. Однако похититель не выдал себя. Не выдал Лале. Девушка так перенервничала, что рассказала всё Заре, а их удачно подслушала Шахи-хатун. Да как начала выпытывать, не рисовала ли Лале кого-нибудь ещё. Портрет Хасана был страшной тайной троих: её, ходжам Димитриса и Сафие-хатун. Лале и дальше собиралась скрывать его. Но про свой сказала, иначе бы наставница не поверила. А потому вместе с Зарой Лале сожгла его. И с тех пор портреты не рисовала. Не рвались они из души.

Ходжам Димитрис пытался поддержать талантливую художницу, но в душе был рад, что опасность не так велика. Некоторое время Лале сильно грустила. Даже Нурай, которая осталась в Эдирне, предложила ей небольшую авантюру: позвала гадалку. Конечно же, у Нурай в будущем всё будет хорошо. Только гордости надо поубавить — девушка фыркнула на это. Сафие получила очень туманный ответ на вопрос о своём суженном. Толковать можно по-разному, но о самом ужасном эта хатун старалась не думать. Даже Заре погадали. На скромную жизнь в уважении остальных. Было бы неплохо. Зара-хатун очень хотела остаться при Лале, а в будущем, если госпожа пожелает, выйти замуж.

Лале всё свою очередь отодвигала. Но вот осталась она одна. Женщина в старой одежде, обвешенная амулетами и мешочками с травами, сощурилась, поджав губы .