Сумеречные улицы

Молодой валлиец поправил очки, но, как всегда, ничего не ответил. Он подошёл к лифту с железными дверями и распахнул их. Джек с «Нилом» вошли, и Ридиан закрыл за ними дверь, нажав на кнопку, которая отправила их на двадцать футов под поверхностью Овального бассейна.

Джек смотрел, как бетонная шахта медленно исчезает из вида, а потом моргнул, когда его поприветствовало резкое освещение Хаба. Здесь было достаточно электроэнергии, чтобы осветить бóльшую часть Кардиффа, и, к счастью, всё это было скрыто под землёй — ничто не могло привлечь внимание немецких бомбардировщиков.

Двери лифта открыл один из двух присутствовавших на месте сотрудников Хаба, Грег Бишоп. Он улыбнулся Джеку, а потом перевёл взгляд на «Нила».

Когда Джек увидел Грега, его сердце забилось быстрее. Как всегда. Грег был темноволосым, голубоглазым (о Господи, у него были такие красивые глаза), со скулами, на которых могла уместиться кофейная кружка, и широкой улыбкой, которой он часто одаривал Джека с самого утра.

Грег был той причиной, по которой Джек в то время делал всё для Торчвуда. И он был чертовски хорошей причиной.

За спиной у Грега суровая неулыбчивая женщина подняла голову от большого лотка с документами.

— Ты опоздал, — сказала она.

— И тебе добрый вечер, Тильда, — ответил Джек. Он подтолкнул «Нила» вперёд. — Познакомься с инопланетянином. Или с «Нилом», если тебе так больше нравится. У лондонского Торчвуда такое извращённое чувство юмора.

Тильда Бреннан пожала плечами.

— И что? Ты сделал свою работу. Теперь можете уходить, мистер Фрилансер.

Джек улыбнулся Грегу.

— Очень мило — так обращаться с парнями. — Он указал на новую хитроумную штуковину в центре Хаба. — Тьюринг заглядывал?

Грег улыбнулся в ответ.

— Он назвал это Бронзовой Богиней. Говорит, ты знаешь, за что можно её благодарить.

Джек кивнул.

— И что, она работает?

Тильда подняла взгляд на машину.

— Предполагается, что она должна предсказывать события, связанные с активностью Разлома. Но ты должен принять это как данность, Харкнесс — поскольку машина запятнана твоим вмешательством, она мне не нравится, и я не верю ни в её точность, ни в надёжность, ни в полезность. — Она опять посмотрела на Джека. — Ты ещё здесь?

Джек провёл пальцем по щеке Грега.

— Что с Нилом?

— Ллинос посадит его в подвал до тех пор, пока мы не разберёмся, зачем он здесь и как отправить его куда-нибудь ещё. — Грег посмотрел на пришельца. — Почему Торчвуд-1 не захотел оставить его у себя?

— Не знаю. Меня только попросили доставить его к вам, ребята. Работа сделана. До встречи.

И Джек отвернулся от Хаба, Торчвуда-3 и инопланетянина. Потом снова оглянулся.

— О, и Тильда?..

— Для тебя — доктор Бреннан.

— Как бы то ни было. Я не хочу через неделю обнаружить, что Нила нашли в рыбацких сетях. Если бы я был готов согласиться с тем, чтобы его казнили, я бы оставил его в Лондоне.

Тильда Бреннан презрительно усмехнулась.

— Это инопланетный мусор, Харкнесс. Жить ему или умереть, подвергнуться вскрытию или остаться забытым и замороженным в морге — решать мне, а не тебе. А теперь вали.

Когда Джек уже готов был уйти, он услышал шум и оглянулся на пришельца.

— Сп’сибо, — сказал тот. — И я с нетерпением жду нашей следующей встречи. Правда.

Это удивило Джека. Не признательность и не предположение о том, что они встретятся вновь, но тот факт, что пришелец произнёс такое длинное предложение, и оно имело смысл.

— Непременно, — ответил он и поднёс палец к виску, как бы салютуя.

И он ушёл из кардиффского Торчвуда, или Торчвуда-3, как он теперь назывался, и снова вышел на холодный ночной валлийский воздух.

Он остановился на пристани и посмотрел сначала на воду, а потом назад, за кромку моря, формирующую Овальный бассейн. Когда-нибудь эти земли будут освоены, перестроены и станут процветающим современным районом магазинов, квартир и туризма. И там, в том самом месте, у этой большой дренажной канавы, будет стоять водяная башня, скульптура; и машина ненадолго окажется там и создаст постоянную дыру в Разломе, пересекающем Кардифф. А потом наконец появится то, чего Джек так терпеливо (ну ладно, не так уж терпеливо) ждал, и он сбежит из Уэльса. С Земли. Окажется среди звёзд, там, где ему положено быть.

Единственная проблема была в том, что на самом деле он чувствовал, что привык к Кардиффу. Как легко для него оказалось назвать это место домом.

Запахнув свою длинную шинель поплотнее, чтобы не замёрзнуть, он отошёл от воды и направился в сторону Бьюттауна, к небольшому району за его пределами, известному как Третарри.

Там не было ни сортировочных железнодорожных станций, ни автобусов, ни магазинов; лишь несколько мрачных улиц с коттеджами рабочих, построенными около восьмидесяти лет назад. Тёмные, зловещие и покосившиеся дома в основном были нежилыми. Даже кардиффские бродяги не селились здесь, и в последние несколько раз, когда у Джека были причины прийти, он чувствовал себя… странно.

А поскольку капитан Джек Харкнесс и «странное» не были хорошими друзьями, это требовало дальнейшего расследования. И, чёрт возьми, ему нечем было заняться в ближайшие несколько часов.