Сумеречные улицы

Он ушёл в темноту, стараясь не шататься и не прислоняться к фонарным столбам по пути к своему укрытию.

Если бы он хоть раз оглянулся, он бы увидел спаниеля, стоявшего у края улицы — его глаза ярко светились неземным белым галогенным светом. И ещё он мог бы увидеть на морде собаки то, что можно было описать лишь как улыбку.

Но нормальные, земные собаки не умеют улыбаться, поэтому Джек списал бы это на своё плохое самочувствие.

* * *

Четыре дня спустя он вернулся в Торчвуд-3.

Его защитные реакции сработали моментально. Ридиан был не на своём месте в приёмной, а лежал на полу без сознания, его дыхание было слабым, но постоянным. Джек принюхался — Ридиан находился под воздействием наркотиков.

Джек спустился в Хаб.

Принесённый Тьюрингом предсказатель активности Разлома был сломан, его куски были разбросаны по полу, а в центре красовалось тёмное, обугленное отверстие.

И нигде не было ни следа Тильды Бреннан, Ллинос Кинг и Грега Бишопа.

Кабинет Тильды — в противоположном конце, справа от таблички вокзала Торчвуда, был пуст. Вытащив «Уэбли» и стиснув его обеими руками, Джек опытно исследовал Хаб, проверив проход вдоль стен, зал Комитета, кабинет Тильды на этом проходе, а потом заглянул в стерильную прозекторскую.

Ничего.

Он прошёл под залом Комитета к лестнице в задней части Хаба, откуда открывался вид на комнату для допросов. Ллинос лежала на столе.

Джек был там уже через несколько секунд. Он проверил пульс на шее Ллинос — слабый, но он всё же был.

И Ридиан, и Ллинос живы, но без сознания. Почему?

Он спустился вниз, в недра базы Торчвуда, ведущие в лабиринт связанных между собой тоннелей и проходов. С одной стороны он миновал подвал, где держали инопланетных пленников. Ничего.

Он пошёл дальше, спустился ещё ниже, в большую комнату, где не было ничего, кроме шкафчиков для документов — материалов о делах и сотрудниках Торчвуда и записей, самые ранние из которых относились ещё к 1879 году, когда Торчвуд был основан.

За углом располагался огромный викторианский морг, ряды деревянных дверей, скрывающих… всё, что угодно. Он никогда не чувствовал себя комфортно здесь, внизу. Для человека, который не мог умереть, находиться в непосредственной близости от мертвецов было… неуютно.

Послышался какой-то шум, шёпот.

— Джек.

Звук доносился со стороны подвалов, и Джек начал пробираться по тоннелю обратно.

— Грег?

Держа револьвер наготове, он вошёл в подвал, быстро целясь в каждую клетку по очереди. Все они были пустыми, кроме последней. Пришелец, которого он встретил на вокзале, весь изрезанный, с искажённым в муках лицом распластался на полу, а вокруг были разбросаны его внутренности.

— Джек…

Он резко повернулся.

Грег стоял в дверях, его окровавленное лицо распухло, его правая рука (Джек знал, что именно этой рукой он держит пистолет) была согнута под невероятным углом и определённо сломана как минимум в двух местах. Его красивые голубые глаза смотрели на Джека с молчаливой мольбой о прощении.

Но самым неожиданным здесь был не Грег. Это была Тильда Бреннан, которая держала Грега перед собой, как щит, приставив пистолет к его лбу.

Она держала Грега, обхватив рукой за горло, и сжимала в руке что-то вроде дневника.

— Ты не мог бы свалить на хрен отсюда и оставить нас в покое, а, Джек? — выплюнула она. — Это ты во всём виноват.

Джек пожал плечами и бросил взгляд на инопланетянина «Нила».

— И что вы узнали из этого?

Тильда фыркнула.

— К какой бы расе ни принадлежал этот кусок дерьма, их было легко остановить.

— Значит, именно этого хотел Торчвуд-1?

— Я больше не работаю на Торчвуд, — тихо сказала она.

— Я уже вроде как догадался, — ответил Джек, продолжая целиться в неё из «Уэбли», но следя за её нервным пальцем, лежащим на спусковом крючке.

Он знал, что, если он выстрелит, подняв грохот, у неё ещё будет доля секунды на то, чтобы тоже выстрелить, разбросав мозг Грега по комнате — то же самое его пуля сделала бы с ней.

Он не собирался так рисковать — он не до такой степени был обязан Торчвуду.

Но он был обязан Грегу.

— Так на кого же?

Она собиралась что-то ответить, но у неё перехватило дыхание — и её глаза вдруг вспыхнули ярким белым светом, буквально загорелись.

Он почти мог слышать рёв.

Это был… как будто вздох. Довольный вздох, вздох облегчения.

Но её пистолет по-прежнему был прижат к виску Грега.

Чёрт.

— Когда-нибудь, Джек, — сказала она, но голос принадлежал не ей, он был… искажённым, глухим. — Когда-нибудь ты всё это поймёшь. Я вестник, Джек. Всего лишь вестник.

И огонь в её глазах погас так же внезапно, как появился — и концентрация Тильды на мгновение поколебалась.

Когда её рука ослабила хватку, она чётко осознала свою ошибку.

Её палец начал давить на спусковой крючок, и у Джека больше не оставалось выбора.

«Уэбли» дважды выстрелил, и голова Тильды взорвалась.

Её мёртвый палец продолжал по инерции давить на спусковой крючок, и её пистолет выстрелил — бессмысленно, в стену, потому что Грег упал на пол вместе с телом Тильды.