Сумеречные Врата

Ренилл на мгновение перестал соображать. Этот тощий крысенок видит его насквозь, и отрицать бесполезно. Придется отдаться на ее милость. Придется купить ее молчание хлебными корками. Придется не откладывая бежать из ДжиПайндру. Придется…

Мозг снова заработал. Ренилл подавил безумный порыв признаться во всем. Если на его лице и отразилось что-то, темнота должна была это скрыть. Ни к чему давать девчонке понять, что ее случайный выстрел угодил в цель.

– Чара не спрашивает Попугая. - В голосе Ренилла звучало подобающее высокомерие. - Она выполняет обещание. Иначе не будет больше ни хлеба, ни физалий. Никаких. Понятно?

– Ах! - Чара оскалила зубки.

– Чара любит вареный рис? Сдобренный земляными спикки?

Оскал исчез. Девочка кивнула.

– Она получит рис. Но сперва она расскажет, как найти КриНаида-сына.

– Зачем Попугай ищет Первого Жреца? Зачем… - поймав взгляд Ренилла, она осеклась. - Обещание. Поняла. Днем КриНаида нигде не найти. Ночью он внизу. Я иногда слышала его голос в Святыне. Не только его.

– Кто с ним был?

Молчаливое пожатие плечами.

– А ты бывала в Святыне? Девочка покачала головой.

– А знаешь, что там внутри? Опять пожатие плеч. Долгое молчание. Этой темы она явно избегает. То ли не знает, то ли боится, то ли и то, и другое. Пора сворачивать в сторону.

– Расскажи мне еще про Обновление, - попросил Ренилл.

– Обновление - ритуал чистейшего и высочайшего поклонения, когда Блаженные Сосуды приносят отцу драгоценнейший…

– Да, ты уже говорила. Что это за дар?

– Дар Обновления.

– И что же это такое?

– Это… это…- Девочка нахмурилась.- Что есть, то и есть. Нельзя говорить.

– Ты не знаешь?

– Что я, глупая?

– Конечно, нет. Однако кое-что окутано тайной и скрыто даже от глаз мудрых.

– Скрыто, точно. Ты задаешь вопросы, на которые нельзя отвечать.

– На все вопросы можно ответить, так или иначе.

– Нельзя говорить.

– А писать?

– О чем ты?

– Чара говорила о Мудрости, которая хранится внизу. О свитках в ящиках. В таких свитках иногда скрыто знание.

Она пожала плечами.

– Я хотел бы на них посмотреть, - продолжал Ренилл, - но я боюсь, что мудрость недосягаема.

– Не… что?

– Что туда не пробраться. Ничтожный не знает дороги. Бесспорно, это место охраняется.

– Иногда там жрецы. Иногда нет. Я знаю, когда. Я знаю, где. Я хожу, куда хочу. Как тень, как призрак.

– Может Чара показать мне дорогу?

– Я проведу тебя прямо в Мудрость. Проведу мимо жрецов, я смеюсь над ними. Но только ты принеси еще хлеба. И риса со спикки. Ладно?

– Договорились.

– Тогда слушай. Когда те, что в плащах, уйдут наверх, тогда и пойдем. Это скоро. Пока мы ждем.

Ренилл поразмыслил. Уже поздно. К этому времени неофиты собираются в спальне. Если его отсутствие и заметили, то могли решить, что он так и остался перед статуей. Такая возможность исследовать ДжиПайндру может не повториться.

– Ждем. - Согласился он.

Некоторое время они сидели, притаившись, пока по коридору проходили жрецы. Даже шепот мог их выдать. Ренилл рассматривал свою новую приятельницу. Она достала из кармашка одну физалию и слопала ее с кожурой и косточками. Как видно, поверила, что он принесет еще. В некотором роде достижение.

Воздух был тяжелым и душным. Молчание давило. В великой тишине камень стен пульсировал присутствием чуждой жизни.

Чуждой жизни? Красиво звучит. У него от всех этих Великих Гимнов и Самоотречений начинается размягчение мозгов!

Минуты тянулись в тишине. Потом послышалась размеренная поступь, и к нише приблизилась безмолвная процессия. Из тайника Рениллу видны были широкие полы плащей. Шесть или восемь закутанных фигур. Шаги простучали по каменной лестнице, и снова все затихло.

– Пора, - еле слышно шепнула Чара. - Как тень, как призрак.

– Куда?

– За мной. Я поведу.

Она бесшумно скользнула мимо статуи и свернула в коридор. Ренилл последовал за ней. Девочка уже обогнала его на несколько шагов: тонкая неуловимая фигурка, скользящая в красноватом полумраке. Она провела его по проходу к узкой, скользкой от плесени лестнице, которую освещали своим призрачным светом хидри в тонких плетеных клеточках. Отсыревшие стены поросли грибами. Вниз по лестнице в низкую сумрачную галерею, совершенно незнакомую Рениллу. Здесь Чара вдруг застыла перед темным лестничным пролетом, прижалась к стене, жестом приказав ему сделать то же самое. Мгновенье спустя из бокового прохода выступили темные фигуры, пересекли галерею и исчезли под аркой на другой стороне.

В бок Рениллу воткнулся острый локоток. Он обернулся и встретил торжествующий взгляд Чары.

– Я знаю храм, - одними губами прошептала она.

При всем желании Ренилл не сумел скрыть улыбку - и опять выдал себя. Да все равно - она и так чувствовала фальшь.

Девочка, как видно, определила, что путь свободен, и пулей выскочила из-под лестницы. Ренилл вслед за ней пробежал по галерее за угол и свернул в короткий тупик, оканчивающийся огромной маской Аона-отца. Стилизованный каменный лик занимал всю стену. Глаза - пустые черные дыры. Огромный разинутый рот, вероятно, служил дверью. Длинный каменный язык изображал дорожку к отверстию рта.