Сумеречный город

Сходство было так себе, зато какая подача! Не человек, а воплощение зла. Или воплощенная легенда.

Закипавшее в груди чувство наконец вырвалось наружу, но в форме смеха. У Таисии затряслись плечи, она с силой стукнула по столу ладонью.

– Вы не обязаны подписывать, если не хотите, – пробормотал Джулиан.

Таисия вытерла заслезившиеся от смеха глаза и перевела дух.

– Нет-нет, подпишу с удовольствием.

Она взяла у сияющей Марджори «сплетник» и искренне улыбнулась в ответ:

– Для почитателей все, что угодно.

III

Душа покинула тело Джулиана и плавала где-то вдоль барьера с Мортри, умоляя впустить ее, лишь бы не присутствовать при том, что происходило за столом в комнате его матери.

А Таисия Ластрайдер и Марджори Лука смеялись, шутили, обменивались байками, как картами в быстрой игре.

И не важно, что Таисия ворвалась в квартиру в маске из тени, да еще и после наступления комендантского часа.

Для Марджори она была наследницей, членом королевской семьи, носительницей божественной крови.

И вот сейчас мать Джулиана рассказывала этой носительнице божественной крови, как он однажды подстрелил из лука соседскую свинью.

– Вы бы слышали этот жалобный писк! – Марджори рассмеялась, но тут же поперхнулась от кашля.

– Чей? Свиньи?

– Нет, Джулиана. Он так расстроился, что плакал несколько дней кряду. Даже вызвался целый месяц помогать убирать навоз за соседскими свиньями. Нам не пришлось его наказывать, бедный мальчик сам себя наказал.

Таисия, прищурившись, глянула в сторону Джулиана, а он опустил голову на сложенные на столе руки и взмолился о смерти.

То, что он сказал Таисии о предстоящем утром походе к врачу, было правдой. Но кроме этого, он пришел к матери, чтобы отоспаться, потому что в его комнате в казарме было слишком шумно.

А еще в этот день, во время дежурства с подразделением Ника, у него состоялся один разговор…

– Джулс, ты как там?

– Ма, почему бы тебе не пойти к себе? – Он выпрямился. – Уже довольно поздно.

Марджори растерянно посмотрела на Таисию, потом на сына и снова на Таисию.

Таисия улыбнулась так доброжелательно и ласково, что он даже засомневался в том, что перед ним настоящая наследница дома Ластрайдеров.

– Да и мне, пожалуй, пора возвращаться, – сказала та. – Еще раз спасибо за чай и пирог.

– О, не за что, миледи. Буду рада угостить вас пирогом в любое время, когда только пожелаете.

– С удовольствием принимаю ваше предложение.

Марджори, встав из-за стола, снова неловко присела в книксене, и Джулиан проводил ее до двери.

– Тебе помочь, ма?

– О, я справлюсь, – шепотом ответила Марджори. – Ты лучше волнуйся из-за этой девушки… она так на тебя смотрит.

«Тхана, прошу, забери меня».

– Ма, прекрати.

И она, подмигнув, закрыла дверь. Джулиан вздохнул и вернулся в главную комнату.

Беседуя с его матерью, Таисия сидела с прямой спиной, но теперь расслабилась, откинулась на спинку стула, вытянула длинные ноги и скрестила руки на груди.

– Я бы умерла за эту женщину, – с пугающей искренностью сказала она.

– В этом нет нужды. – Джулиан снова сел за стол. – Кстати, об умерших…

Таисия напряглась.

– Советую подумать, прежде чем закончишь свою мысль.

– То, что случилось в той лавке… Что увидела Риша Вакара?

– Меня. Увидела, как я его убивала. – Таисия искоса глянула на Джулиана. – Тебя она не видела, если именно это тебя беспокоит.

Да, это его очень даже беспокоило. Он все время ждал, что его арестуют стражники или Керала уволит. Про себя решил, что Таисию не подвергли хоть какому-то наказанию из-за ее статуса и секретности, которая всегда окружала внутреннюю жизнь домов. Но при этом она сказала, что его рапорт о случившемся в лавке дорого ей обошелся. Тогда чего же она из-за него лишилась?

– Думаю, я могла бы использовать это как рычаг давления на тебя, – заметила Таисия. – Но с другой стороны, если тебя упекут за решетку, кто позаботится о твоей матери?

Она шутила, но Джулиан чувствовал напряжение в ее как будто бы небрежных интонациях. В какой-то момент он даже пожалел, что затронул эту тему. Хотя, возможно, эта морщинка у нее между бровей появилась совсем по другой причине.

В этот вечер он слышал, как она звонко смеется, видел, как блестели ее глаза, но теперь она стала серьезной, и все это осталось в прошлом, только румянец от чая с бренди еще не пропал. На щеке темнела грязная полоска.

– Я приятно удивлена, – Таисия взглянула в сторону комнаты его матери, – что она так отреагировала на мое появление. Сейчас редко встретишь того, кто искренне расположен к Ластрайдерам.

Джулиан хмыкнул:

– Одни боги знают, почему она так восхищается домами. И вами. И никакие скандалы не могут этого изменить. – Джулиан запнулся, поняв, что ступил на зыбкую почву. – Простите. Сожалею по поводу вашего брата.