Сумеречный город

– Какими бы ни были ваши дальнейшие планы, я буду контролировать их воплощение, – сказала Риша. – Я очень хочу найти путь в Мортри и ровно в той же степени не хочу подвергать этот город опасности.

Она снова повернулась к Джасу. Какое-то время он просто на нее смотрел, а потом широко улыбнулся и протянул ей руку в перчатке:

– Договорились.

* * *

Теперь надо было торопиться домой. Последнюю милю Риша преодолела бегом и, ворвавшись на виллу, увидела мать. Та расхаживала по внутреннему двору в богатом, синем с золотом наряде и с огромными серьгами в ушах.

Едва Риша остановилась, слуги тут же подхватили ее под руки.

– Ты где была? – крикнула Дарша, а слуги уже чуть ли не волокли Ришу в ее комнаты. – Немедленно переоденься!

Потную и наверняка пахнущую серой Ришу погрузили в ванну с теплой розовой водой. Она быстро и насколько могла тщательно помылась, после чего на нее налетела целая свита горничных Дарши. Одни причесывали и укладывали ей волосы, другие тем временем натирали ее кожу маслом нима и экстрактом лотоса.

Потом ее обрядили в великолепную, но тяжеловатую лехенга-чоли с длинной, в пол, расклешенной юбкой с вышитым золотом и бисером подолом. Через локти перекинули широкую полупрозрачную шелковую дупатту. На шею надели ожерелье, в уши вставили крупные серьги. Подвели глаза каялом, коснулись щек румянами.

Как только девушку привели в должный вид, ее сразу сопроводили обратно во внутренний двор. Облака на мгновение разошлись, и на землю упал луч тусклого света.

Риша направилась к матери и в этот момент поняла, что гости уже прибыли на виллу.

– Для нас большая честь быть приглашенными домом Вакара, миер рата, – с сильным акцентом сказал пожилой паритвианец и склонился над рукой Дарши.

У него были черные с густой проседью волосы, а шервани черный с золотом – явный отсыл к цветам дома принимающей стороны.

– И еще большая честь – ваше согласие обсудить союз моего сына с вашей дочерью.

Дарша улыбнулась и слегка склонила голову:

– Для нас честь принять вас у себя, сердар[29]. Сожалею, что мой супруг не сможет присутствовать. Как всегда – долг превыше всего.

– Да, признаюсь, я этого ожидал. – Сирдар кивнул с серьезным видом. – Учитывая недавние события.

Тут он заметил Ришу, и глаза его заблестели:

– О, миер рата, вы неотразимы!

Риша придержала тяжелую юбку и присела в книксене:

– Очень рада с вами познакомиться, сердар Чадха. Мама очень много о вас рассказывала.

У Дарши дрогнули ноздри: она несколько раз пыталась рассказать о нем дочери, но той все недосуг было послушать.

– А для нас огромное удовольствие наконец познакомиться с вами.

Сирдар указал себе за спину на молодого паритвианца с густыми черными волосами, который, задрав голову, разглядывал выполненный в виде черепа замковый камень ближайшей арки.

– Позвольте представить моего сына.

Молодой человек в серебристого цвета шервани с черной отделкой вышел вперед. Еще секунду назад он был заметно напряжен, но теперь широко улыбался.

Риша поняла, что смотрит на него с открытым ртом, но ничего не могла с этим поделать. А молодой паритвианец оглядел ее лехенгха-чоли и снова посмотрел ей в глаза.

Кашлянул и, склонившись, коснулся теплыми губами ее холодной руки, а затем представился:

– Джасвант Чадха.

Он улыбнулся и с вызовом посмотрел на Ришу:

– Но вы, миер рата, можете звать меня Джас.

VI

По лицу Николаса скатилась капелька пота. Он сидел в окружении беженцев-луминов. Вестник Солнца лежал у него поперек коленей, бедра чесались от жары.

Используя копье как проводник, Николас направлял свою силу в наконечник. Наконечник сверкал ярче обычного. Даже Лукса притянуло к металлическим крыльям, в которых были заключены два пера Фоса. Фамильяр ритмично мерцал, словно хотел подбодрить Николаса, чтобы тот не оставлял своих усилий.

– Свет – это жизнь, свет – это долголетие, – монотонно, нараспев молились беженцы. Маддокс им вторил, хотя и продолжал с тревогой наблюдать за Николасом. – Свет делает нас едиными. Фос послал нам свое благословение, и мы в ответ будем проливать свет там, где царит тьма.

Николас мысленно повторял молитву и думал о золотых светящихся крыльях у себя за спиной. Эти крылья – верный знак того, что он заслужил благословение Фоса, его силу, его энергию.

Он поперхнулся от боли в солнечном сплетении. Он так долго и безрезультатно пытался пробиться к своей способности передвигаться со скоростью света, что руки и ноги начали дрожать от напряжения.

Молитва закончилась и без паузы началась заново.

Николас крепче стиснул древко копья, дыхание его стало прерывистым…

– Хватит, остановитесь.

По команде Маддокса лумины прекратили молиться.

Николас с благодарностью отпустил свою силу, перевел дыхание, и сверкающее копье потускнело.

Лидер соларианских беженцев, вздохнув, провел рукой по стянутым в хвост на затылке волосам.