Сумеречный город

Данте сразу понял, что помывочная, куда его привели, рассчитана на одного заключенного. Воздух здесь был спертым, а стены покрыты плесенью. В центре стояла одна-единственная ванна.

– Полагаю, я здесь первый заключенный из одиночки.

– Вы первый из заключенных в одиночной камере, который дотянул до принятия ванны, – поправила его Ябарра.

Ванна уже была заполнена мыльной водой. У двери встала пара стражников, третий помог Ябарре раздеть Данте, разрезал на спине рубаху и стянул ее с пленника.

Когда они вдвоем помогли Данте забраться в ванну, у него даже дыхание перехватило, такой холодной была вода. Но он промолчал, так же как не выказывал отвращения к еде, которой его кормили. Еда была серой и безвкусной, но это лучше, чем ничего.

Офицер Ябарра и стражник стояли рядом с ванной и наблюдали за тем, как он, скованный наручниками, неловко намывает себя мыльной водой и расчесывает пальцами сальные от грязи волосы.

Теперь, когда его вывели из камеры, думать и ощущать происходящее стало гораздо легче. У него не было мела и не было приношения, которое он мог бы предложить для вызова демона. Но бежать из этого места без приношения демону было нереально. И что же он мог предложить? Грязную мыльную воду и плесень? Понравится ли это демонам?

Данте мельком посмотрел на Ябарру и заметил у нее на безымянном пальце обручальное кольцо.

Попытался выдать свою лучшую улыбку:

– У тебя красивое обручальное кольцо.

Ябарра приподняла бровь.

– Я немного разбираюсь в ювелирных украшениях, – продолжил Данте. – Можно на него посмотреть?

– Конечно нет.

– Не хочешь узнать, сколько оно стоит?

– Зачем мне это? Я не собираюсь его продавать. Намекаешь, что с моим браком что-то не так?

– Нет, просто подумал… Может, ты захочешь узнать, сколько твой муж за него выложил…

Данте чуть не скривился – определенно получалось не очень. Раньше он легко выуживал из людей нужную ему информацию, но после долгого заточения в одиночке навыки общения заметно притупились.

– Я знаю, сколько он потратил, – сухо сказала Ябарра. – Очень много. Тем более мы откладываем на дом во внутреннем районе города. – Она жестом велела пленнику подняться. – Вылезай, Ластрайдер.

Ябарра со стражником грубо вытащили Данте из ванны. Она начала снимать наручники, чтобы можно было натянуть рубаху ему через голову.

У Данте чаще заколотилось сердце. Это был его шанс. Когда появится Нокс, когда сила на пару мгновений вернется, надо будет вырубить стражников и стянуть кольцо с пальца Ябарры. Ему стало тошно от одной только мысли, что придется сделать ей больно, но другого выхода не было.

Да еще сила стала похожа на мышцу, которую давно не напрягали. Как только перед ним возник фамильяр, Данте выпустил тени.

Ябарра выругалась, помогавший ей стражник свистнул, предупреждая тех, кто остался у дверей в помывочную. Данте ринулся вперед, но он был слишком слаб, а его сила была слишком большой, чтобы он мог правильно ею воспользоваться.

Кто-то обхватил Данте со спины за талию и повалил на пол. Потом трое стражников хорошенько его отделали, и запястья снова сдавили наручники из «убийцы света».

– Чтоб тебя, Ластрайдер! – прорычала Ябарра. – Скорее бы уже тебя повесили.

Эти слова ранили сильнее, чем удар затылком о каменный пол помывочной. Нокс исчез, ушла и сила. Все надежды испарились, как брызги воды на раскаленных углях.

В камере Данте снова окутала темнота.

Он лежал на койке, его трясло. Он боролся со своим бессилием, со своим страхом, а тени бережно гладили его по волосам.

Данте потерял счет времени. Надо было найти способ вызвать демона.

И он знал – есть приношение, от которого демон никогда не откажется.

Решающая игра в «Жертвоприношение».

II

Ришу разбудил бой городских колоколов, возвещающих тревогу.

Когда она добралась до Небесной площади, там уже вовсю орудовали вырвавшиеся из базилики духи. Двери были сорваны с петель, уличные фонари летали в воздухе, один угодил в затылок случайному прохожему, причем удар был такой силы, что расколол бедняге череп.

И за всем этим поднималась волна из шепотов:

«…мое время еще не пришло, у меня столько лет было впереди…»

«…знаю вкус белладонны, эта злодейка подлила мне в чай…»

«…приговорили к повешению за кражу каких-то жалких цыплят…»

С помощью нити и заклинаний Риша старалась утихомирить как можно больше духов. К тому моменту, когда на площади появились отец и Сайя, вся ее одежда и волосы взмокли от пота.

– Никсова ссань! – выругалась Сайя, глядя на духов, которые расползались по стенам домов, словно какие-то паразиты.

Они работали несколько часов, не останавливаясь.

В какой-то момент Риша заметила, что Николас стоит на месте, где раньше возвышался монумент монархам, и смотрит прямо на нее, но не смогла заставить себя подойти к нему.

Когда вернулись на виллу, Дарша бросилась к ним с объятиями. Рат отмахнулся и гневно глянул на Ришу черными глазами.

– Ты знаешь, чем все это вызвано?

Лицо у Риши стало горячим, ее трясло от слабости и отложенного шока. Дарша ее усадила, но Рат не смягчился.