Сумеречный город

– То, что предложила Миалинта, не противоречит вашему плану. Более того, дочь наместника поможет вам. Во-первых, она обеспечит спокойный выход из города. Ни один привратник не посмеет с ней спорить. Миалинте будет достаточно показать себя и свои сигвы. Это первый плюс. Второй плюс в том, что вы больше узнаете о тумане. Не будете вот так сразу, без разбора, рисковать жизнью и отправляться в самые дебри. Вылазка до Подземелья будет репетицией. Пробой. Поездка рискованная, но не сравнится с тем, что вы задумали. В дороге увидите слабости своего плана и, если что, сможете вернуться назад, в Багульдин, чтобы доработать его. В случае с побегом вы такой возможности лишитесь. Стражники не пустят вас назад. Если только для массовой казни, которые так полюбил Зельгард.

В итоге каждый получит то, что хочет. Да и как знать, если дочь наместника права и в Подземелье мы найдем первопричину, никому не придется рисковать, отправляясь в глубокий туман.

Стена мглы остановилась. У нас есть время для такой репетиции. Пока что есть.

– Когда вернется Теор, – промолвил Громбакх, – скажу ему, что он лишился звания главного умника. Оно переходит к проныре ханголу без штанов.

– Почему дочь наместника не пробовала добраться до Подземелья раньше? – спокойно спросил Тенуин.

– Не хотела перечить отцу, – соврал я. – И верила Зельгарду. Теперь поняла, что они оба неправы.

Не знаю, поверил ли мне следопыт, но после этого он долго молчал.

Тем временем в «Хозяйник Анаэллы» вернулся Теор. Он привел фаитов Швика и Шверка. Я с улыбкой поприветствовал их, но, к своему удивлению, обнаружил, что они меня не знают. Двойники близнецов появились еще до моего приезда.

– Идем, – позвал меня Тенуин.

Громбакх накладывал близнецам уже остывшую лютную кашу, с шутками и гримасами пересказывал им, как я утром, в час, когда нормальные люди еще пускают на подушку теплые слюни, ворвался к ним в хозяйник, устроил тут переполох – крутился из стороны в сторону, показывая всем свои чудесные подштанники, и размахивал мечом. Близнецы посмеивались и наперебой тараторили о том, что успели позавтракать, отмахивались от охотника, но у меня не было никаких сомнений – он заставит их доесть свои порции до последней шишки.

Тенуин повел меня в ту самую дверь, из которой появились фаиты. Там начиналась лестница. По ней мы спустились в подвал. Редкие светильники скупо высвечивали деревянные балки и подпорки ветхого помещения. Местами стена осыпалась, оголив второй слой каменной кладки. Раньше здесь был торговый склад, а теперь повсюду стояли самодельные, сбитые из простых досок и заложенные сеном, кровати. По углам висели путевые гамаки. На полу лежали перетянутые веревками тюки с одеждой и провизией.

– Ты почти во всем прав, – сказал мне Тенуин, бесшумно продвигаясь вперед. – Но все-таки допустил две важные ошибки.

Я удивлялся тому, что совсем не слышу его поступи. Старался идти так же тихо, но меня постоянно выдавали скрипы, шорохи. Один раз я и вовсе задел бочку, с которой на пол посыпалась керамическая посуда.

– Мы не собирали фаитов, – продолжал следопыт. – Они сами пришли. Нас с Громом наняли для зачистки туманных кварталов.

– Зачистки? – удивился я.

– Да. Зельгард не хотел отправлять своих людей в туман.

«Зачем рисковать своими людьми?» – вспомнились слова распорядителя из Харгоя.

– Обещал платить по два медяка за одного фаита. Мы отдаем ему одежды, упавшие от двойника, – он платит. Все просто. Только мы не убиваем фаитов, а даем им укрытие. Близнецы нам помогают. Говорят, в квартале Каменщиков есть еще одно убежище. Кто-то впускает двойников к себе домой. Судя по всему, какой-то богач. Многие фаиты уходят туда.

Пройдя через торговый склад, мы вышли в колодезную комнату, перешли в коридор, связывавший все подвальные помещения, и наконец стали подниматься по лестнице, выводящей во внутренний двор.

– Ошибок было две, – напомнил я Тенуину.

– Да. – Следопыт остановился. Обернулся ко мне: – Ты сказал, что больше всего мы боимся потеряться в тумане. Это не так. Больше всего мы боимся выйти в Целиндел и узнать, что изменения начались по всем Землям. Узнать, что прежнего мира уже нет.

Я не придумал, как ответить на это.

Мы вновь поднимались по лестнице. У самой двери я окликнул следопыта:

– Я видел, как фаиты выдыхают туман.

– Да. Такое бывает.

– И при этом фаиты его рассеивают?

– Не совсем так. Рассеивают туман фаиты, которые еще надеются осуществить то, ради чего появились. Те, кто ждет новую жизнь. А выдыхают туман двойники, которых этой надежды лишили. Чем глубже отчаяние, тем больше тумана от них исходит. Если кто-то из наших фаитов начинает так заболевать, мы стараемся вывести его из города и отпускаем. Даем последний шанс. Это лучше, чем совсем изойти мглой и умереть.

– Почему там, у «Нагорного плеса», ты убил Теора? Почему не привел сюда?