Сумеречный сказ

На свете мирном сказаний много существует о семьях, где лад обитает и счастье над головами витает. Так и жил крестьянин с семьёй своей: жена работящая, доченька ласковая, сынок удалой. Скромно хозяйство вели, урожай собирали и в лучшее верили.

Дочку Дариной звали — светлоока, румяна, пригожа, во всём старалась отцу с матерью помогать. Время ей пришло замуж собираться, да только суженого-ряженого найти не могла. Отец горевал, как бы в девках навсегда не осталась, а матушка украдкой улыбалась — дитятки рядом, в доме родном. Младшенький Владимир чернобров и высок не по годам, любопытством отличался. Хоть и был юн, но понимал всё, что семью наполняло. Видал и слёзы сестринские, слыхал и молитвы матушки горячие, подмечал и отцовские думы тяжёлые. Помочь мальчик хотел, да только не знал как.

По осени златой мимо их деревеньки телега проезжала. Сидели в ней два брата — Ярополк и Мстислав. Оба высоки, крепки, лицом одним наделены. Были они на службе тяжёлой, ран много получили и домой нынче возвращались. Принимали их во дворе стоялом, хлебом и солью угощали, в баньку тёплую провожали, да только за спинами шептались и скорого их отбытия ждали. Странными братья для местных казались: битвы правда рядом гремели, однако дико, что Ярослав и Мстислав одни, без дружины, возвращались. Да и выглядели они больно злыми и неживыми. Не нравились братья всем жителям, но до поры до времени молчать решили.

Пути судьбы лукавы оказались: встретились Дарина и Ярополк у колодца и завели беседу украдкой. Слова так и лились рекой, взглядами обменивались, румянцем щёки пылали — по нраву девице молодец пришёл. А он из-за одной неё, красы, уговорил брата задержаться в деревеньке глухой. Мстислав недоволен был поведением таким, но спорить с Ярополком без толку. Так и повелось у молодых встречаться да пуще влюбляться.

Обрадовались матушка с отцом, хлопотать стали и про жениха всё узнавать: письмо в град ближайший, что якобы домом для близнецов был, отправили. А оттуда ему в тот же день ответ с голубем прислали. Писали, мол, у братьев этих в наследство имеется терем просторный и людей в услужении полно. Решение родители приняли быстро — свадьбу сыграть да Дариночку пристроить.

Вот только Владимиру тревожно было. Замечал он взгляды Мстислава тяжёлые, коими он всегда провожал Ярополка и Дарину, да и покоя не давал шибко скорый ответ из града. Обычно обратные весточки дней пять, а то и седмицу занимали, но тут всего лишь ночка прошла — дикость. Одначе у других сомнений никаких не возникло. Тогда удумал Владимир спросить у Мстислава, чем такое пристальное внимание вызвано, да только отмахивался гость приезжий и речь молвить отказывался. Чуяло сердце юноши опасность, однако не послушал его никто, сказывая, что мал слишком и ничего в мире не понимает.

Свадьбу через пару седмиц сыграли, а чтобы невесту свою порадовать, решил Ярополк в деревне её родной и обосноваться. Глава деревни как раз бездетным остался, а потому тут же приметил богатого и достойного приемника. Так и поселилась Дарина в тереме высоком вместе с муженьком любимым. Про родителей своих не забыла и всячески им помогать старалась, остальных жителей тоже не обделяла и невзгоды их решать пыталась. Мир в деревне настал, череда занятий повседневных всех занимала. Лишь Владимир беду во всём видел. Не верил он Ярополку и никак не понимал, отчего на свадебный пир не явился Мстислав — брат-близнец, ближе коего не было никого у жениха.

Однако же день за днём стелился, времечко шло, да токмо люди не менялись. Речи пугающие пошли о врагах, что возле деревни слонялись — пришёл черёд Владимиру округу защищать. Скрепя сердцем, оставлял он родителей и сестру, не доверяя вечно улыбающемуся Ярополку, но выбора другого не было. Простившись со всеми, отправился юноша в путь страшный и опасный.

Бился Владимир год, ран много получил, сколько раз смерть видел — не счесть. Гибли дружинники, падали враги, кровь рекой лилась, тела холмами становились. Наконец пришло время домой воротиться с победой тяжёлой и грустной, радостной и долгожданной. Однако беспокойство сердце одолевало, будто за версту беду молодец чуял за версту. Но выжидать приходилось в поселениях чужих и думами горькими маяться, себя изводить. А как возвратился Владимир домой, так на колени пал.

Не было более деревеньки родной: все постройки покосились, стены пожаром разрушились, отчая избушка дотла сгорела — лишь печка одна гордо стояла да наказом глядела. Помчался Владимир к терему старосты, однако и того не стало: забор в угли обратился, останки горниц тоскливо взирали, крыша скрипела протяжно и норовила упасть. Завыл, как медведь, Владимир, головой крутил, волосы рвал и слёзы горькие ронял — всю округу огонь забрал. Бродил Владимир, словно призрак, меж развалин и соседей всех вспоминал: здесь кузница пыхтела, там ребятишек восемь носилось, тут сварливая баба с мужем ругалась... Ныне лишь козы с курами слонялись да под ногами путались.