Сумеречный сказ

Долго он на брата глядел, про себя переменам его ужасаясь. Развратила его жадность: глаза безумно во всё всматривались, руки тряслись, а кожа будто позеленела. Понял тогда Мстислав, что поздно он о спасении брата спохватился, но виду подавать не стал. Молча подле него Владимир стоял и в возмужания давние возвращался, тоже изменениям в лике врага изумляясь. Хоть и сохранил рубин зрелость, да токмо гниль наружу просилась, черты лица и тела искажая.

Тем временем высокомерно на них Ярополк взирал и прокричал:

— Не бывать этому! Я всесилен, признай наконец-то! А коль покоритесь, то пощажу вас.

— Никогда, убийца проклятый! — вторил ему Владимир, меч в руке крепко сжимая.

Загоготал Ярополк и принялся колдовать, призывая на защиту свою мертвецов. Стал тогда с размаху их Владимир рубить, сил не щадя. Бой не на жизнь, а на смерть завязался. На помощь Ярополку полчище разнообразных чудищ пришло: острые когти возле глаз опасно мелькали, шипы на хвостах сверкали, а размером своим солнце закрывали. Принялся их Мстислав огнём изводить, так наслал Ярополк бурю сильную — точно водопад с небес извергался. Тогда Владимир ветер призвал, который тут же кости нечисти сломал. Завыли чудища, словно милости запросили, да не отпустил их Ярополк, за себя погибать заставляя. Скулили монстры, но продолжали биться, на остальное внимания не обращая. Видя, что Владимир из последних сил сражался, призвал всю мощь Мстислав и унял ливень, насылая на терем бушующий огонь.

Едва успел из пламени Ярослав выбежать и, с ненавистью глядя в глаза брата, принялся чары прясть, желая не просто врагов покалечить, а извести. Туман ядовитый с пальцев его стал клубиться, в сердце Владимира устремляясь. Вскрикнул тот от боли резкой, пал на землю, глаз не размыкая, медленно меж чудищ умирая.

— Подчинись, поддайся мне. Я тебя тайным наукам научу и даже помогу сестрицу милую вернуть, — елейным голосом шептал Ярополк, точно проникая в нутро подмастерья.

— Не смей поддаваться! — прокричал Мстислав, на которого толпище нечистой силы устремилось. — Сражайся! Не сдава…

Не смог слово закончить: не заметил в бою, как рядом Ярополк оказался и занёс меч свой тяжёлый, сражая Мстислава. Пал на колени чернокнижник старый, рану глубокую зажимая. На брата смотрел, раскаяния искал, да напрасно — ни тени сожаления по лицу его не пробежало.

Увидал сквозь пелену Владимир деяния злые, через боль и силу поднялся, желая разделаться с иродом. Собрав всю силу в клинке, взмахнул он им, чарами полчище нечисти сокрушая и прокладывая себе дорогу к Ярополку. Насмешливо на него чернокнижник глядел, понимая, что решающий поединок меж ними настал. Засверкали в хмуром небо одно за другим заклятия, ветер поднимая и огонь заново разжигая.

— Послушай меня! — перекрикивал стихии Ярополк. — Есть у меня то, что Мстиславу не было дано. Я силу всего мира себе подчинил, тайны создания раскрыл, жизни и смерти силу познал. Если сдашься сейчас же, то с тобой знаниями поделюсь.

— Для чего тебе такое? — отражал нападки Владимир. — Нет у тебя ни чести, ни совести. Ты семью мою всю уничтожил, дом родной дотла спалил, сестрицу милую руками голыми удушил. Ты собственного брата убил, не боясь кары! Нет, ты подлец и мерзавец, в словах которого яд. Так умри уже!

Небо почернело, завыл ветер, а из земли новое войско мёртвых поднялось — призвал чёрную силу Владимир и в руках своих сокрыл. По одному властному взмаху направил он войско своё: на кусочки остатки армии Ярополка раскромсало полчище, а его самого пиками пронзило да по рукам и ногам крепко схватило. Напитал Владимир меч яростью давней и замахнулся для удара решающего, как вдруг замер — сам себя испугался. Не желал он врагу своему уподобляться, безумием и проклятиями одними насыщаясь.

— Нет, ты смерти не достоин, — решил он и отбросил оружие.

Зашептал Владимир слова жестокие и обратил побеждённого Ярополка в духа бестелесного, речей и сил лишённого.

— Скитайся по земле и вечно покой себе ищи. Не познаешь ты больше ни тепла, ни холода, ни жизни, ни смерти. Имя тебе новое будет дано — Ничто.

Завыл Ярополк, да только в урагане возглас угас. Исчез супостат окаянный, сгинул ирод проклятый.

По мановению руки отпустил Владимир своё полчище мертвецов, пожар унял и бурю успокоил. Мелкий дождь лишь остался — следы побоища смывал, гарь и боль с собой забирал. Развеялись в прах все мертвецы, что о покое мечтали, растворились защитники наколдованные и очистилась земля от деяний Ярополка.

Подбежал тогда Владимир к учителю слабому, узрел раны глубокие и излечить хотел, да остановил его Мстислав.

— Нет. Пришёл мой черёд в Навь отправиться, а тебе пора свой путь начать, — прошептал он. — Послушай: вернись в келью и спрячь самые опасные трактаты и писания так, чтобы никто и никогда не становился подобным Ярополку. Сам же отправляйся скитаться по миру, помогай, кому необходимо, но, молю, совершай сделки изредка токмо — знаю, что ты не сдержишься. Однако не становись подобным моему брату.

Усмешка горькая с губ его сорвалась, бледнее ещё Мстислав стал, пока Владимир каждому его слову внимал.