Сумерки

Слова прозвучали не очень-то обнадеживающе. Розмари знала, что ее станут тщательно изучать, но, похоже, у Наагана был особый интерес к происходящему, и чем все это обернется. Розмари поклонилась. Она почувствовала, что в подмышках и на шее у нее проступил пот. Как же ей хотелось поскорее покончить со всем этим словоблудием.

Трое остались позади, трое впереди.

Зекрат на вид казался самым доброжелательным из лидеров – стройный протосс, серо-голубая кожа чуть бледнее, чем у других. Его простой наряд, ярко-желтый с оранжевым, на фоне белого убранства ниши смотрелся ослепительным. Протосс выглядел неподвижным и спокойным, а Розмари обнаружила, что ее взгляд прикован к нескольким крошечным кристаллам, кружившимся над головой Зекрата, создавая иллюзию короны. Или нимба.

Зекрат из племени Шелак больше других использовал чувства вместо слов. Розмари ощутила сожаление относительно всех передряг, что ей довелось пережить, и сочувствие. Она поняла, что улыбается Зекрату; возможно, ей удалось найти себе союзника. Ему девушка поклонилась чуть-чуть глубже, чем остальным, и повернулась к предпоследнему лидеру.

Имя и кого он здесь представляет, появились в голове Розмари, стоило ей посмотреть на высокопоставленного протосса. Моэндар из…

«Нет, не из темных тамплиеров, как ты было подумала, – тут же возникла телепатическая поправка, – темные тамплиеры теперь называют себя Неразим, ибо изгнанные с Айура протоссы объединились в новое племя».

Зекрат купался в ярких цветах и белом сиянии, но тот, на кого Розмари смотрела сейчас, казался живой тьмой среди теней. Его глаза светились зеленым сквозь ткань маски. Маска закрывала большую часть лица, черты которого были резкими и угловатыми. Над бровями и на скулах виднелись наросты, из-за которых лидер неразимов, по мнению Розмари, больше других протоссов походил на рептилию. И Зекрат, и Моэндар были в годах, но каждый из них демонстрировал это по-разному. Зекрат обладал тем вневременным взглядом, который Розмари иногда видела у стариков, – полным внутренней энергии, сияния, которое стирало любые признаки старости. Она понятия не имела, сколько лет Моэндару, но каждый прожитый год отразился на его лице и манере держать себя. Даже его одежды показались ей старыми – странным образом изношенные и изодранные. В них протосс выглядел как древнеегипетская мумия Старой Земли.

И все же возраст, определенно, не отнял сил у Моэндара. Неразимы выбрали цветом своего племени изумрудно-зеленый, что сначала показалось Розмари странным, но потом она решила, что цвет им подходит. Она ощутила, как ее разум исследуется и оценивается, а затем без единого замечания Моэндар отослал ее.

Это смутило девушку.

«Розмари Даль».

Ментальный голос был молодым и, возможно, когда-то звучал задиристо, но теперь его пылкость была умерена. Розмари повернулась к Артанису, лидеру Акилай, а теперь – иерарху всех протоссов. В своих доспехах, схожих дизайном с доспехами Селендис, он показался Розмари образцовым протоссом. Его ниша была окрашена в золотые и голубые тона, а кресло располагалось чуть выше, чем у остальных. Глаза у Артаниса были небесно-голубого цвета.

«Прошло уже немало времени с того момента, как протоссы встретились с вашей расой. Ты – лишь третий терран, посетивший Шакурас».

«Где бросили меня в уютную тюрьму и заставили ждать неизвестно чего… ну, довольно гостеприимно».

Розмари поморщилась. Она не могла не подумать этого, и ощутила, как ее пронизывает общее недовольство. Артанис поднял руку.

«Я понимаю. Вершитель Селендис рассказала тебе о нашей последней встрече с женщиной терранов», – мягко сказал он.

– Угу, – сказала Розмари. Ее голос разнесся по залу пугающим эхом. Протоссы, не обладающие устной речью, строили здания с потрясающей акустикой. – Я наслышана о Керриган. Однако, при всем уважении, позвольте напомнить вам, иерарх, что когда люди впервые столкнулись с протоссами, вы, ребята, по личной прихоти испепелили одну из наших планет. И все же мой друг пытается помочь вам, хоть может и погибнуть.

Еще большее недовольство, но в него вплеталось и одобрение. К ее удивлению, веселье исходило от Моэндара.

«Женщина говорит верно».

«Селендис сообщила нам все, что узнала, поговорив с тобой и теми, кто сопровождал тебя. – Артанис вернул разговор в прежнее русло. – И все же, нам хотелось бы узнать это непосредственно от тебя».

Розмари тяжело сглотнула. Ее разум переполнился мыслями. С чего начать? Всплыли картины: пещера, где они с Джейком нашли Замару; ее, Розмари, предательство, ужас Джейка от выпущенного на волю безумца; истории Темлаа, Ветрааса, Кхаса и Адуна; «Солнечная капля» (о боже, «Солнечная капля»); вихрящаяся лучистая тьма (что за оксюморон) – Улрезаж; внезапная боль, пронзившая грудь Розмари, когда Джейк сказал, что умирает; живой ковер зергов, появляющихся со всех сторон; предательство Итана и воскрешение его как инструмента этой Керриган, которая…

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, попытаться начать последовательный, спокойный рассказ, когда Селендис коснулась ее разума:

«Хорошая работа, Розмари».