Сумерки Баригора

– Да, Томас, все хорошо, – откликнулся Квентин, наблюдая, как пространство под полупрозрачным краем ногтя заполняется кровью, – долго еще стоять?

– Уже скоро, молодой господин.

Квентин шумно выдохнул и взял в руки толстое пособие для молодых офицеров, лежащее раскрытым на сиденье рядом с ним. Весь день он пытался начать читать главу про управление отрядом во время защиты города, но совершенно не мог сосредоточиться. Прочитав несколько абзацев, он снова и снова возвращался мыслями к своему будущему в академии и не мог вспомнить ни слова из прочитанного. Квентин захлопнул книгу и вновь высунулся в окно кареты: очередь как будто бы не продвинулась ни на метр. Вдалеке, у небольшого одноэтажного здания заставы, Квентин разглядел ее работников, досматривающих очередную повозку. Их силуэты казались мутными из-за стоящей в жарком воздухе пыли.

Прошло еще не меньше часа, прежде чем карета добралась до заставы. Увидев герб дома фон Аурверн, дежурящие на ней стражники дружно отсалютовали и пожелали герцогу хорошо провести время в столице.

Вырвавшись из бесконечной пробки, застоявшиеся кони резво рванули вперед, глухо стуча копытами по плотной земляной дороге. Парантский тракт заходил в промышленный район Лорица. Воздух здесь был удушливо грязным, особенно в жаркий день уходящего лета. Из труб многочисленных мануфактур и фабрик валил темный дым, отовсюду раздавались грохот машинерии, стук металла о металл и перекрикивания рабочих. Дорога была запружена фургонами и телегами, груженными материалами и товарами. Между повозок сновали люди в рабочих комбинезонах, перемазанных маслом и углем. Эта часть Лорица напоминала Квентину родной Брасс. Отец часто брал его с собой, когда посещал местные фабрики. Но у Квентина станки никогда не вызывали большого интереса. В отличие от кораблей и пушек. Именно поэтому отец и решил отдать его в Королевскую академию, хотя сам предпочел бы, чтобы сын поступил в Лорицкий университет.

Вскоре индустриальные кварталы сменились сперва торговыми улицами, а затем и дворянскими усадьбами, и Квентин прильнул к окну кареты, любуясь архитектурой Лорица. Этот город сильно отличался от Брасса. Столица Аурверна, расположенная на высоком глинистом берегу реки, могла похвастаться обилием каменных мостовых и многоуровневых укреплений, призванных защитить берег Льежа от обрушения. В Брассе мало у кого имелись подвалы, в его глиняной почве было слишком много воды, которая мгновенно заполняла любые пустоты. К тому же дерево в Аурверне было достать куда проще, чем камень, и многие дома в Брассе полностью или частично строили из него. Обычным делом было построить каменный первый этаж, а затем надстроить несколько деревянных. А Лориц, расположенный на равнине на куда менее высоком берегу совсем небольшой реки, никогда не знал подтопления, и потому здесь ценили глубокие многоуровневые подвалы и цокольные этажи. Все здания в Лорице, и особенно дворянские особняки, были куда более массивными, чем в Брассе. Здесь легко можно было найти трех– и даже четырехэтажные каменные строения, украшенные тяжелыми статуями и колоннами. Как и в Брассе, более новые здания украшали большие арочные окна с витражами и скульптуры мифических героев на коньках крыш – новейшая мода, пришедшая из Арагвии. В куда более холодном климате Баригора только богачи могли позволить себе такое расточительное отношение к нагретому в помещениях воздуху. Но пока было еще достаточно жарко, чтобы не переживать о таком.

Карета Квентина с грохотом промчалась сквозь Королевский район, мимо Большого дворца, Корпуса Министерств и длинного здания Королевской военной академии и, пропетляв еще немного среди административных зданий и особняков, завернула во двор усадьбы герцогов фон Моргенштернов. У фон Аурвернов был свой особняк в столице, но родители решили, что будет лучше, если несколько дней до поступления в академию Квентин проведет в гостях у друга семьи, пусть сам юный герцог никогда его и не видел.

Городская усадьба фон Моргенштернов представляла собой прямоугольное трехэтажное здание, выкрашенное в приятный горчичный цвет и украшенное пилястрами и изящной лепниной. По бокам от усадьбы стояли два двухэтажных флигеля, оформленные в том же стиле. В образовавшемся между флигелями дворе были разбиты клумбы, засаженные разноцветными цветами и кустами роз, и журчал фонтан с фигурой дикого кота в центре. Такая архитектура была популярна при Пауле II.

Стоило карете остановиться на тщательно выметенной гравийной дорожке у входа в дом, Квентин выскочил наружу, радуясь тому, что наконец может размять затекшие от долгого сидения и тряски ноги. Навстречу ему из дома уже спешил слуга в ливрее с гербом фон Моргенштернов – дикой кошкой, держащей в зубах лавровую ветвь.

– Добро пожаловать в столицу, ваша светлость! – произнес слуга, уже начинающий седеть худой вытянутый мужчина. – Прошу, пройдемте в дом, герцог и герцогиня ожидают вас в гостиной. Мы позаботимся о ваших вещах.