Сумерки Баригора

Или так казалось. Потому что спустя еще пару минут из-за ближайшего к ним скопления валунов появилось несколько темных фигур в одеждах, подобных тем, которые носила Айя. Когда они приблизились, стало понятно, что их трое: двое мужчин и женщина. Их головы были покрыты капюшонами, тень которых в слабом закатном свете полностью скрывала лица. Фигуры двигались бесшумно и плавно, чем также напоминали Айю.

– Сестра Светлячок, ты ли это? – спросил мужчина, идущий впереди. У него был низкий голос с легкой хрипотцой.

– Давно не виделись, брат Медведь, – приветствовала Айя.

– Нам сообщили, что ты погибла.

– Соврали, – пожала плечами Айя.

Человек, которого Айя назвала Медведем, обошел ее по кругу и остановился сбоку, разглядывая. Его спутники молчали.

– Кто это с тобой?

– Это отец Матиас. Он повредил ногу, ему нужна помощь.

– Отец? Ты священник? – Медведь обратился к Матиасу.

– Алор позволил мне служить ему.

– Что ж, если сестра Светлячок доверяет тебе достаточно, чтобы привести в нашу обитель, мы не откажем тебе в гостеприимстве. – Медведь дал знак сопровождающим его людям, и они приблизились к Матиасу, знаком предложив ему опереться на них. Бросив нервный взгляд на Айю, которая ответила ободряющим кивком, Матиас доверил себя незнакомцам в капюшонах.

Благодаря помощи Медведя и его людей до монастыря все пятеро добрались раньше, чем солнце окончательно скрылось за кронами деревьев. Достигнув массивных стен, Медведь издал еще один крик, похожий на птичий, и на глазах пораженного Матиаса часть стены ушла в сторону, открывая проход. Внутри их ждала освещенная масляными светильниками сторожка, в которой дежурило несколько таких же мужчин в скрывающих лица капюшонах. Медведь дал им знак, и они молча пропустили гостей дальше на территорию.

Монастырь Ордена Вечного служения мало чем отличался от любого другого монастыря в Баригоре. На обширной, обнесенной стеной территории разместились церковь, несколько бытовых построек, небольшое хозяйство с грядками и скотиной. Отличало этот монастырь от других наличие большой площадки с соломенными манекенами и мишенями для тренировки, занимающей добрую половину двора. Даже в столь поздний час на площадке кто-то тренировался: двое подростков в одежде братьев Ордена, но без капюшонов, тщетно пытались незаметно вытащить что-то из кармана соломенного чучела, обвешанного колокольчиками.

Матиаса отнесли в одно из небольших зданий, притаившихся у самой стены, которое оказалось лазаретом. Айя и Медведь следовали за ним в тишине.

– Сестра Сова? – окликнула Айя, оглядывая пустую комнату с несколькими койками, на одну из которых ее брат и сестра опустили Матиаса.

Из соседней комнаты вышла средних лет женщина с собранными в пучок седеющими волосами. Она оказалась первой из взрослых, встреченных ими в монастыре, кто не носил скрывающего лицо капюшона. Сова бросила недоверчивый взгляд на Айю и поправила аккуратные круглые очки, покоящиеся на ее переносице:

– Сестра Светлячок?! А мы-то тебя уже похоронили!

– Преждевременно, как видишь.

– Чудо Алора, не иначе, моя дорогая. – Только теперь женщина обратила внимание на Матиаса, сидящего на кровати, вытянув больную ногу вперед. – А это еще кто?

– Это отец Матиас, он прибыл вместе со мной. Ему нужна твоя помощь.

Матиас неловко улыбнулся женщине, но та не обратила на это особого внимания, полностью сосредоточившись на его ноге.

– Ой-ой-ой, – запричитала Сова, сняв повязку и разглядывая распухшую и пульсирующую лодыжку Матиаса, – совсем беда. Но ты все хорошо сделала, сразу видно, моя девочка. – Женщина почти по-матерински улыбнулась Айе. – Сестра Сойка, принеси лед с ледника.

– Да, сестра Сова, – отозвалась сопровождавшая их все это время девушка и вышла.

– Все плохо? – нервозно спросил Матиас.

– Не волнуйтесь, святой отец, жить точно будете. Но и хромать будете долго. Не стоило вам на такой ноге ходить, еще как не стоило.

– Выбора не было, – встряла Айя.

– Да-да, конечно, ты мне то же самое говорила, когда сюда из самого Лурса с простреленной ногой пришла, девочка. А потом хныкала, что она на погоду болит!

– Больше не болит.

– Вот и славно, дело молодое! В мои годы еще вспомнишь о ней, уж поверь.

Сойка вернулась с небольшим ведерком льда. Сова пересыпала его в кожаный мешок, который сняла с крюка рядом с дверью, и положила на воспаленную ногу Матиаса. Тот вскрикнул, когда холодный мешок коснулся его пышущей болезненным жаром кожи.

– Ай, какой нежный, не чета вам всем. Вы посидите пока так, святой отец, а я потом вам повязку наложу. Костыли у нас есть, на любой, так сказать, вкус, так что дальше уже сами пойдете. Но сегодня тут у меня поспите. А пока так сидите, а мы потолкуем пойдем.

Все, кроме все еще остававшегося не представленным убийцы в капюшоне, который вместе с Сойкой помог Матиасу добраться до монастыря, вышли, оставив священника отдыхать. Тот сперва пытался было прислушиваться к тихим голосам, доносящимся снаружи, но вскоре усталость этого дня взяла свое, и он задремал, все еще сидя на кушетке с мешком льда на ноге.